Чингиз Абдуллаев - Завещание олигарха
Талгат кивнул в знак согласия. Он не стал ничего переспрашивать. Ринат ценил в своем телохранителе именно эту своеобразную деликатность, когда тот не задавал лишних вопросов. Он поднялся по лестнице в поисках номера. Прошел по коридору. Некоторые горничные убирали номера, выставив свои тележки в коридор. Ринат увидел, что в соседнем со Светланой номере открыта дверь. Он негромко постучал.
– Что вам нужно? – спросила вышедшая на стук горничная, пожилая женщина лет шестидесяти. Она была маленького роста и заплетала волосы в косички, что выглядело немного смешно для ее возраста.
– У вас есть ключ от соседнего номера? – шепотом спросил Ринат.
– Есть, – кивнула она, – а почему вы так тихо разговариваете?
– Там остановилась моя подруга, – пояснил он, – я хочу зайти и сделать ей сюрприз. Вы можете дать мне ключи?
– Нет, – нахмурилась женщина, – конечно, не могу. У нас такие вещи не разрешают.
Он пошарил в карманах. Нашел сторублевые купюры. Сколько это в долларах? Три или четыре доллара за одну? Он протянул две бумажки горничной.
– Нельзя, – твердо сказала она, – уберите свои деньги. Я лучше сама открою вам дверь. Цветы для вашей подруги?
Ринат улыбнулся.
– Конечно.
– Только вы никому не рассказывайте об этом, – попросила она, – договорились?
Он убрал деньги. Встретить честного человека в сфере обслуживания почти невозможно. Очевидно, эта пожилая женщина была тем редким исключением, которое иногда встречается даже в таких местах, как центральные гостиницы. Она прошла вместе с ним по коридору, достала свой универсальный ключ и открыла дверь. Он приложил палец к губам, чтобы она не шумела. Она кивнула в ответ.
С большим букетом цветов он прошел в комнату. И остановился на пороге, глядя на кровать. Светлана спала в большой двуспальной кровати не одна. Она была с каким-то молодым человеком, в объятиях которого и провела ночь. Его рука покоилась на ее голой груди. Ринат невесело усмехнулся. Кажется, он узнал этого молодого человека. Ее партнером в эту ночь был бас-гитарист их группы. Такой способный и жизнерадостный молодой человек лет двадцати пяти. Кудрявый и высокий, с длинными руками и очень глупыми глазами. Или это ему так показалось. Ринат стоял и не знал, что ему делать. Он медленно отпустил руку с букетом цветов. Самое правильное – это незаметно уйти. Ей не обязательно знать, что из-за такой стервы он проехал столько километров, добираясь до Киева. Ей не обязательно знать, как хорошо он к ней относился. И ей не обязательно знать, что все нужное ему для подтверждения ее измены он увидел собственными глазами.
Он осторожно сделал шаг назад и наткнулся на стул. Или его букет зацепился за стул. Букет был слишком большой. Молодой человек первым открыл глаза. Он даже не понял, что происходит. Только испуганно посмотрел на Шарипова. Гитарист знал, кто перед ним, и теперь с ужасом ожидал, когда сюда ворвутся телохранители миллиардера и предадут его ужасной смерти. Он начал убирать руку с груди Светланы. И она проснулась. Но ее реакция была мгновенной. Увидев Рината, она вскрикнула и оттолкнула от себя своего партнера, словно он, не найдя своей комнаты, случайно прилег на ее постель.
Ринат молча смотрел на нее. Несчастный бас-гитарист попытался закрыться одеялом, но она толкнула его во второй раз. И он упал на пол с другой стороны, потянув за собой одеяло. Она попыталась удержать на себе хотя бы часть одеяла, но оно сползло, обнажив ее тело.
– У нас ничего не было, – торопливо произнесла Светлана. Было заметно, как она испугалась.
Ринат не произнес ни звука. Это пугало ее более всего.
Она с силой потянула на себя одеяло. Ее несчастный партнер уже не сопротивлялся. Он лежал на полу голый и жалкий, даже не пытаясь подняться, словно уже готовый принять мученическую смерть. Она изо всех сил дернула на себя одеяло, прикрываясь, словно Ринат не понимал, что она лежала в этой постели обнаженная.
– Так получилось… – она лихорадочно соображала, что ей сказать. Светлана облизнула вдруг пересохшие губы. Она твердо знала, что всегда нужно все отрицать. Отрицать изо всех сил, отрицать вопреки очевидному. Весь ее жизненный опыт подсказывал подобное поведение. Но трудно что-либо сказать, когда вас застают в постели с голым молодым человеком, рука которого лежит на вашей груди. Если учесть, что и на ней не было никакой одежды, то подобная ситуация не казалась двусмысленной. Она была ясной и абсолютно однозначной.
– Я не хотела, – жалобно протянула она, – он… это он… Он меня соблазнил. Я вчера после разговора с тобой сильно перепила. Все время думала о тебе. Ты знаешь, как я тебя люблю. И все время на этих проклятых гастролях. Все время одна. У меня вчера был такой день. Такой вечер… Честное слово. Мне было так плохо. А он… он воспользовался моей доверчивостью.
Изумленный бас-гитарист поднял свою курчавую голову. Он не понимал, о чем она говорит. Это ведь она вчера затащила его в свой номер. Сама его позвала, как делала это довольно часто, когда в редкие ночи на гастролях оставалась одна в своей комнате. И вообще он боялся и не хотел сюда приходить. Он ведь хорошо знал, с кем она встречается и кто дает деньги на ее дорогие наряды и украшения. Если бы не она сама, он бы никогда не решился…
– Честное слово, это он, – снова произнесла дрожащим голосом Светлана. Даже в таком виде она была очень красивой. Ринат молча смотрел на нее. Она увидела букет в его руке. И особым женским чутьем вдруг поняла, что он никогда ее не простит. Есть мужчины, способные прощать измену, но почти нет партнеров, которые могут забыть о вероломстве своей подруги.
– Негодяй, подлец, – вдруг бросилась она на своего партнера, с которым провела сегодняшнюю ночь, – это ты меня соблазнил, – она начала бить его по щекам. Тот даже не думал защищаться. Светлана вкладывала в удары всю свою силу. Она боялась того момента, когда придется наконец остановиться, наступит тишина. И тогда Ринат заговорит… Одеяло начало сползать с нее, но она уже не обращала на это никакого внимания.
Бас-гитарист, получивший несколько десятков ударов по голове и плечам, начал медленно отодвигаться от нее, все еще не делая попыток защититься.
– Как ты мог меня соблазнить?! Как я могла тебе уступить?! – крикнула она с неподдельным отчаянием в голосе. Она понимала, что разрыв с Ринатом означает потерю того положения, в котором она пребывала последние месяцы. И потерю тех невероятных доходов, которые у нее были.
– Хватит, – вдруг негромко произнес Ринат, – хватит устраивать показательные номера. Ты не на сцене.
– Он меня обманул, – заплакала она, – честное слово, он меня обманул…
– Ты была девушкой, а он лишил тебя невинности, – безжалостно произнес Шарипов, – а я, дурак, тебе верил. Мне говорили, что такие, как ты, не могут измениться. Ты порочна до такой степени, что тебя невозможно оставлять одну. Он накопил много сил для ночных игр? – поинтересовался Ринат, вспомнив ее слова.
В ответ она еще сильнее заплакала.
– Я не виновата, – сквозь слезы произнесла Светлана, – честное слово, я не виновата. Так получилось…
Изображать из себя ревнивого мавра в таких случаях просто глупо. Устраивать сцену – непродуктивно. Прощать – непростительная ошибка. Оставаться рядом – очевидный просчет. Ринат не сказал больше ни слова. Слова были не нужны. Он повернулся и вышел из комнаты. Бас-гитарист снова поднял голову.
– Он ушел? – тихо спросил несчастный музыкант, так до конца и не понявший, за что именно его побили.
– Дурак, – всхлипнула Светлана, – нужно было тебе утром уйти в свой номер. А ты еще и заснул. Сколько раз я тебе говорила, что нужно возвращаться к себе. Я устала и заснула. А ты устроился рядом. Из-за тебя я сегодня такого богатого мужика потеряла. Настоящую дойную корову.
– А я при чем тут? – искренне удивился бас-гитарист, – ты сама меня позвала. У меня вообще были другие планы.
– Я тебе покажу другие планы, – махнула на него рукой Светлана, – будешь всю жизнь на своей гитаре бренчать, дурак. Нужно деньги делать, а не на сцене прыгать. Это я должна прыгать, чтобы вот таким мужчинам нравиться. Чтобы они платили за меня, хотели меня, любили. А такие, как ты, всегда будут без штанов ходить. С гитарой и без штанов.
– Почему без штанов? – обиделся гитарист. – Я их снимаю только тогда, когда меня попросят.
– Вот именно. Ты только и можешь штаны снимать, когда тебя попросят. Тоже мне бык-производитель. Головой работать нужно…
– Тебе ночью нравилось, – упрямо возразил музыкант, – разве в первый раз? Зачем тогда сама меня зовешь?
– Нравилось, – передразнила она его, – мне много что нравилось. Что тебе говорить, ты все равно ничего не понимаешь. Такого мужика из-за тебя потеряла… Как теперь я его верну?
– Найдешь другого, – бас-гитарист поднялся.
