Максим Шахов - Люди-торпеды
– Вот вы и дайте мне это представление. Я, видите ли, имею чрезвычайно отдаленное отношение к тому ведомству в Москве, на которое вы намекаете. Я – журналист. Возможно, слегка специфический.
Юра очень вежливо не то хмыкнул, не то кашлянул:
– Конечно-конечно, все, что в моих силах. Особенно для журналистов, имеющих «красный штрих». Нет-нет, это вовсе не укор. Я по складу характера аналитик и всегда завидовал таким людям, как вы. Здесь, – Юрий плавным широким жестом рук как бы охватил все пространство комнаты, но Гера понял, что говорит он о чем-то гораздо более значительном, – витает дух тысячелетий. Он не просто неистребим, он культивируется. И если мир давно забыл о тех временах, то внутри страны по-прежнему жива не только древняя Персия, но и Ассирия, Вавилон… вы понимаете, о чем я говорю?
– Стараюсь, но у меня не слишком-то получается.
– Прошу извинить мою многоречивость. Заразился этим уже здесь. Наверно, неизлечимо. Итак, во всем мире спецслужбы – одно из самых закрытых образований, согласны? Для Ирана это характерно в десятикратном размере. Кроме того, каждый отдел этого уважаемого ведомства категорически не приемлет вмешательства и даже сотрудничества от своих же коллег другой, так сказать, направленности. Это создает массу дополнительных трудностей для нас по сбору информации, по внедрению наших людей. Но, с другой стороны, наши агенты чувствуют себя внутри более защищенными… – Заметив, что Талеев хочет перебить его, Юра добавил: – Сейчас вы поймете, к чему этот маленький исторический экскурс.
Так было до недавнего времени. Сейчас обстановка в стране резко меняется, что, конечно, отражается и на ее спецслужбах. В руководство приходят новые люди, часто обученные и даже воспитанные в Европе и Америке. Совершенствуется стратегия, тактика, техническая оснащенность. Вот, в общем-то, ответ на один из ваших главных вопросов. Похищенный человек, тем более российский военный, обладающий какой-либо информацией и занимающий известный пост, не минует «Высокого орлиного неба».
– Чего-чего?
– Так приблизительно переводится на русский название нового современного Центра сбора и обработки информации. В просторечьи, между собой, просто «Небо».
– Где это?
– Всего в 150 километрах отсюда и пару километров вертикально вверх.
«Ай да молодец, Гера! Интуиция тебя не подвела».
– Но мне трудно чем-то обрадовать вас. Центр новый, своего человека удалось внедрить пока только в его охрану. Но и от него пока не поступало действительно ценной информации. Попробуем ускорить, так сказать, процесс.
– Ничего, на месте разберемся.
– Простите, Гера, вы упомянули, что этот русский офицер как-то связан с ядерной энергетикой?
– В общем-то, да.
– В эту сферу Иран последнее время вкладывает колоссальные деньги. Целые институты, лаборатории, новые проекты...
– У нашего офицера узкая специализация – ядерные отходы. Он не ученый или разработчик. Бывший подводник-атомщик.
– Вот как?! Вы раньше не говорили об этом.
– Почему это вас так заинтересовало?
– Видите ли, совсем недавно – так что эти сведения еще мною не перепроверены, не обработаны и не переданы в Москву – создано новое сверхсекретное подразделение, а может, отдел или комитет. У него нет пока официального статуса. Нам не известны ни круг его задач, ни штатная численность, ни дислокация. Только кодовое наименование и то, что во главе стоит иранский подданный, родившийся в Европе, обучавшийся в США и Японии, проживший вне страны большую часть жизни и, возможно, связанный с британской разведкой.
– А какое это может иметь отношение к моему делу?
– Возможно, никакого. Вот только... – и тут Гера услышал поразительные слова, так часто повторяемые его другом Рединым и уже ставшие для него самого чем-то вроде неоспоримого постулата, – совпадений не бывает! Интересы этого подразделения устремлены на юг страны, в Персидский залив и далее к выходу на мировые океанские просторы. Простите, это всего лишь несколько случайно попавших к нам обрывков телефонных разговоров и, извините, пьяных полунамеков.
– Да, мы это непременно будем иметь в виду. Только пока давайте уточним все известные вам практические детали по этому «Птичьему небу».
– Высокому орлиному.
– Да хрен с ним, с названием. Расположение, подходы, численность охраны, ее расстановка, сигнализация...
– Простите, что не заметил с вами десантной дивизии.
– Будет, Юра, будет, если понадобится. А мы пока начнем. Но неужели все так серьезно?
– А вот посмотрите.
И они оба склонились над большой и подробной картой с приколотыми к ней листками каких-то схем, чертежей, набросков, просто рукописного текста, извлеченных Юрием, как заправским фокусником, из необъятных складок его замызганного халата.
«А ведь ты, служивый, просто титаническую работу проделал за такое короткое время. Преклоняюсь. Прямо старик Хоттабыч! Кстати, тот ведь тоже вроде из этих мест происходил».
* * *Кабинет длинноносого начальника меньше всего походил на строгое казенное помещение. Мягкие широкие кресла около невысокого стола, по форме напоминающего бумеранг, большое окно с тяжелыми однотонными шторами, у одной стены расположился изящный открытый бар со множеством бутылок, у другой – огромных размеров плоский экран. «Сюда, наверно, можно вывести картинку с любого монитора из центра охраны», – Сергей уже побывал там и в полной мере представлял разветвленность сети контрольных видеокамер как внутри здания, так и на подступах к нему, включая даже прилегающие отвесные скалы.
Редину отвели небольшую уютную комнату рядом с палатой, где он лежал и куда теперь приходил для разных медицинских процедур по окончательной очистке организма и восстановлению его психофизических качеств в полном объеме.
Этот блок находился ниже уровня земли, поэтому окон в комнате не было. Зато работал телевизор с подключенной игровой приставкой. Подбор программ был весьма специфичным: американские и японские мультики и музыкальные видеоклипы. От такого разнообразия поневоле схватишься за пульт игровой приставки и начнешь нещадно мочить выползающих из всех дырок монстров! Без особой нужды и специального разрешения покидать эту территорию не рекомендовали. Сергей добровольно подчинился.
Кроме врача, ведущего разговоры только на медицинские темы, и начальника, умудряющегося не сказать ни о чем конкретном, весь другой персонал продолжал молчать. В комнате не было даже часов и календаря.
«Ладно, ладно, сами же первыми начнете раскрываться. Это не я вас спер, а наоборот. Значит вам что-то надо еще, кроме анализов. Все-таки, чем же привлекла вас моя заурядная в мировом масштабе фигура?»
Ответа Сергей пока не находил. Расспрашивать не считал нужным. Но его интерес постоянно возрастал. «Ишь, психологи хреновы! Все правильно рассчитали. Фрейды недоделанные. Был бы на моем месте железный Талеев...»
* * *Уже судя по началу сегодняшнего разговора, он явно должен был отличаться от предыдущих вежливых раскланиваний.
– Вы, господин Редин, можете обращаться ко мне просто Смит.
– Как оригинально! Никогда раньше не встречал столь заковыристого имени.
– Конечно для вас не секрет, что русский язык для меня не родной, поэтому тонкая ирония, трюизмы и некоторые метафорические обороты не находят желаемого отклика в моем сознании.
«Ха-ха! Еще как находят! Хотя русский для тебя действительно не родной язык».
Сергей только кивнул и вслух добавил:
– Тогда вам, наверно, удобнее звать меня Серж.
Смит слегка приподнялся из кресла и церемонно поклонился.
«Ну, прямо тебе Букингемский дворец!»
– Надеюсь, за проведенное здесь время вы заметили, Серж, что мы стараемся быть с вами предельно откровенными и правдивыми. То, что по каким-то причинам не может быть разглашено, мы обходим молчанием, не пытаясь обманом создать у вас ложную картину происходящего.
– Благодарю.
– Возможно, о чем-то вы догадываетесь, но конкретное подтверждение сможете найти лишь в моих словах. Организовали и осуществили ваше похищение из Лозанны иранские спецслужбы.
Трах! Вот именно так бьют обухом по голове. Секунд через десять Редин почти очухался:
– Дайте мне сигарету, Смит.
Выкурив «Кэмел» до половины, Сергей уже спокойно поинтересовался:
– А эти иранские спецслужбы, часом, ничего не напутали, а? Вроде бы я для гарема староват и некрасив...
– Это не имеет никакого значения.
«А еще говорил, что у него с юмором плоховато!»
– Сейчас вы находитесь на территории государства Иран в одном из центров наблюдения и информации.
– Я бы с удовольствием ответил вам взаимной откровенностью, но боюсь, что вовсе не обладаю интересующей вас информацией. Даже в Лозанне на симпозиуме я не делал никаких секретов из деятельности моего отдела в России.
