Сергей Зверев - Хоть весь мир против нас
Все это время Средиземное море будто затаилось в ожидании, и в тот момент, когда на палубу корабля упали первые тяжелые капли дождя, гладь вздыбилась огромными, темными и густыми, будто мазут, волнами.
«Забияка» со стороны напоминал вышедшего на ристалище древнего рыцаря с задраенными наглухо бронированными переборками и крышками иллюминаторов — остались лишь небольшие проемы смотровых щелей. Едва первая волна обрушилась на нос корвета и взорвалась гигантским каскадом серебристых брызг, как уже следом накатывали массы взбешенной средиземноморской воды.
Задраенный корабль тем не менее продолжал свою обычную жизнь: экипажи несли вахты на своих боевых постах, свободные от дежурств отдыхали в кубриках, ожидая своей вахты.
Боевые пловцы, не имея возможности тренироваться, так же, как и моряки, давили спинами койки.
Корвет, борясь со штормом, то взлетал на гребне волны, то со скоростью болида летел вниз, чтобы спустя мгновение вновь оказаться наверху.
Качка буквально взбалтывала его содержимое, но в отличие от гражданских судов на «Забияке» народ был тертый и подготовленный, натренированный на вестибулярных аппаратах — их не одолевала рвота, да и аппетит был отменный.
Виктор занял дальнюю койку, устав пялиться на ложе соседа сверху, и сосредоточил свое внимание на дневальном, стоящем у входа в отсек.
Енот, невысокий, тонкий, как подросток, был опытным подводным диверсантом. Сейчас, балансируя в этом гигантском шейкере, он как циркач жонглировал штурмовым кинжалом. Подбрасывая его вверх, ловил по очереди левой и правой руками, и каждый раз умудрялся хватать за покрытую гофрированной резиной рукоятку.
«Надо было его окрестить не Енотом, а Циркачом», — с интересом наблюдая за манипуляциями фрогмена, подумал Савченко. Мысли командира группы постепенно переместились в русло предстоящего задания:
— Ты хоть понимаешь, какое это оружие? — втолковывал ему азы контрразведчик Юсупов, когда они перешли к обсуждению деталей. — Я имею в виду не только «Молнию», но и ее носитель «Забияку». Корабль малозаметный для радаров, скоростной и с океанской мореходностью, вооружен восемью тяжелыми ракетами, которые может выпустить менее чем за минуту.
— И что это дает в реальном бою? — не понял гениального замысла большезвездного командования Стрелок. — У «убийц» авианосцев крейсеров типа «Москва» — шестнадцать «Гранитов». На «Петре Великом» — двадцать, а на ударном подводном ракетоносце «Антей» и вовсе двадцать четыре. Так что «Забияка» — моська на выставке слонов.
— Думаешь?
— А то, — усмехнулся боевой пловец. Весь этот разговор с подполковником напоминал ситуацию, когда в огромном мегаполисе заезжего лоха разводит матерый лохотронщик. Втюхивая залежалый и бесполезный товар, как самую необходимую в жизни вещь.
Сергей Юсупов, как опытный оперативник, был неплохим физиономистом и с ходу разгадал мысли собеседника.
— Не торопись, хлопчик, рубить с плеча. Дай возможность логике поработать.
— Для того, чтобы решить правильно логическую задачу, нужно знать все условия оной.
— Заслуженное замечание, слушай условия. У крейсеров подводных и надводных действительно большее количество тяжелых ракет, но и размеры носителей куда больше «Забияки», их засекут до выхода на дистанцию пуска. Значит, пробиваться придется с боем, а это не только пуски своих ракет, но и отражение вражеских. Полный залп, кстати, «Москвы» — две минуты, «Петра Великого» — две с половиной, а у «Антея» и вовсе три. Это в гражданской, мирной жизни минуты и даже часы имеют не ахти какое значение. А в бою секунда может решить исход. А «Забияка», как я уже говорил, расстреливает меньше чем за минуту.
Виктор хотел напомнить о количестве ракет, но контр разведчик не дал ему даже рта раскрыть.
— Пять корветов могут с разных точек выйти на цель незамеченными и за минуту выпустить сорок ракет, после чего уйти на форсаже из точки пуска и раствориться в Мировом океане. Малоразмерные, они могут прятаться у побережья, используя небольшие бухты, шхеры или фьорды. Все необходимое им будут доставлять корабли снабжения, замаскированные под нейтральных купцов. Такая тактика делает океанские корветы неуязвимыми не только для ПРО, но и для СОИ [6], если кто-то решит их возродить.
— Логически все верно, — вынужден был сдаться Савченко, но оставалась одна заноза. — Только где их взять, если «Забияка» такой один?
— Уже не один. Не так давно вошел в строй Северного флота родной брат «Забияки» — «Буревестник», построенный, кстати, по последнему проекту. А по программе перевооружения вооруженных сил к две тысячи двадцатому году на воду должны быть спущены два десятка океанских корветов. Основная масса кораблей уйдет в Тихий океан и на Северный флот. Но кое-что достается и Балтике, и Черному морю. Главное, чтобы эти показательные учения прошли успешно. Положительный результат нам нужен даже больше, чем заграничным партнерам. Соображаешь, капитан-лейтенант, что на карту поставлено?
— Соображаю, — погруженный в свои мысли неожиданно вслух произнес Виктор, и тут же над ним нависла мятая физиономия спавшего наверху Каламбура. — Ты чего, командир, заговариваться стал во сне?
— Да так, мысли вслух.
— И до чего додумался? — зевнул диверсант.
— Размышляю, хорошо ли закреплены подводные транспортировщики, а то как бы в этой центрифуге их не сплющило.
— Так че, пойти проверить? — разминая плечи, спросил Каламбур.
— Валяйся, сам посмотрю. — Виктор встал с койки, сунул ноги в «гады» и направился к переборке, ведущей в десантный отсек.
Спустившись по узкому металлическому трапу, он оказался в просторном помещении, заставленном стеллажами, на которых находилась амуниция и оборудование для подводного плавания. Ровными рядами лежали маски, ласты, подводные фонари, пневматические ружья с набором тонких гарпунов с большими зазубринами на наконечниках. Развешанные гидрокостюмы походили на шеренги космических пришельцев. Сшитые из особой ткани на основе кивлара, они отличались устойчивостью к механическим повреждениям, а обработка особыми лаками на основе нанотехнологий позволяла им быть едва заметными в воде. Сейчас раскраска типа «Камбала» в зеленом сиянии дежурного освещения фосфоресцировала и переливалась причудливыми узорами. Отчего комбинезоны казались живыми — даже опытному Савченко невольно стало не по себе.
Индивидуальные транспортировщики (подводные скутеры) находились на своих местах и были надежно зафиксированы.
На них сумасшедшая качка никак не отразилась.
— Флотский порядок, — хмыкнул Виктор, но внутренняя настороженность, возникшая в его душе полчаса назад в кубрике, не исчезла, не рассосалась. Наоборот, ледяными пальцами сжало сердце, но диверсант знал: это не панический страх, а какое-то другое чувство. Ощущение опасности, подобно тому, когда дикие животные предчувствуют приближение беды, землетрясение или потоп.
Вокруг Стрелка ничего необычного не происходило. Он еще раз внимательно осмотрел водолазный шлюз — тоже ничего подозрительного.
Но вместо того, чтобы вернуться в кубрик, ведомый предчувствием, боевой пловец открыл замки переборки, ведущей в вертолетный ангар. Здесь было просторно, как в спортзале, в воздухе стоял устойчивый «аромат» авиационного керосина и машинного масла — казалось, эти запахи въелись в металл корабля.
«И здесь полный порядок», — подумал Виктор, стараясь удерживать равновесие. Сейчас в ангаре и следа не осталось от вчерашнего бурного «тушения пожара». Никакой опасности, ни малейшего намека на угрозу. Вывод один: ПАРАНОЙЯ.
Но диагноз себе диверсант не успел поставить: где-то совсем рядом раздался звонкий щелчок. Такой звук обычно издает распускаемая пружина.
Виктор резко развернулся на звук, он исходил из технического коридора. Через несколько секунд он уже был в узком пространстве, вдоль стен которого тянулись жгуты различных кабелей, были установлены коробки распределительных щитов. Вмонтированные в потолок плафоны излучали бледный свет, вполне достаточный, чтобы разглядеть направление движения.
Савченко осторожно прошел по коридору, пристально вглядываясь в пространство перед собой, как вдруг его взгляд выхватил один из двух замков на ближайшем щите — он был открыт. Это не могло быть чьей-то оплошностью или случайностью: «флотский порядок» подразумевает не только тщательное исполнение своих обязанностей, но и не менее тщательный контроль за проделанной работой. То, что пропустил матрос, обязательно обнаружит старшина, мичман или, в конце концов, командир боевой части.
— Неаккуратненько, — одними губами прошептал Савченко, и тотчас ощутил присутствие чужака. Не услышал, не унюхал, а именно почувствовал, как матерый волк чувствует биение сердца спрятавшегося от него зайца, тигр — немощного оленя, бредущего на последний водопой за десятки верст от него.
