Леонид Влодавец - Большой шухер
— Что-то не верится… — протянул Луза. — Может, это настоящий мент был, а? Только загримированный под Сэнсея. Как Фантомас…
— Блин, Луза, ты в какой класс ходишь, а? Если бы за два метра не перерос, я бы подумал, что в пятый. Неужели ты думаешь, что я бы не разглядел с полметра, что мужик в гриме пришел?
— Однако же мы вчера утром чуть не утопли, когда девахи от дури свой кубик включили, — припомнил Налим, — я, блин, помню, что вода морская была кругом. И глубина хрен знает какая. Все в натуре! А оказалось — лежим сухонькие возле бани и траву руками загребаем…
— Говорю тебе: кубик у меня был. Я его Сэнсею отдал под самый финиш.
— А если у него такой же был, что тогда? — спросил Гребешок, который немного успокоился и довольно толково врубился в разговор. — В смысле не у Сэнсея, а у того, кто им прикинулся?
— Вспомнил! — неожиданно воскликнул Налим.
— Чего еще? — буркнул Агафон. — Опять идея клюнула?
— Я говорю, вспомнил, с какой бабой ты разговаривал у забора!
— Чего ты, блин, на этой бабе зациклился? — взвыл Агафон.
— Помнишь, весной приезжали из Москвы какие-то шизики? Которых Фрол потом с базы увез?
— Конечно, помню. Ученые, которые этих салажат беглых до того загипнотизировали, что они нашим морды начистили на спаррингах и самого Фрола отоварили… При чем тут они?
— Да при том, что за главного у них была такая фигуристая, в кожаном пальто и меховой шапке. Зинаида Ивановна. Белобрысая, на шее родинка. Вот она к забору и подходила.
— В меховой шапке, в кожаном пальто среди лета? — саркастически похихикал Агафон.
— Нет, конечно, она в платье была. Я только подумал, что знакомая морда, а вспомнил, где видел, сейчас. Как-то стрельнуло в башку…
— Бодун у тебя в башку стреляет, — проворчал Агафон. — Почему тогда Луза мужика видел, а ты бабу? Тем более если он говорит, что ты в этот момент Лидку лапал?
— Ахинея какая-то, — сказал Гребешок. — Надо ехать на междугородку и звонить Сэнсею. А то у нас у всех крыша поедет. Заодно, может, заправимся где…
— Да, с пятью литрами в баке на «Волге» далеко не упилишь… — согласился Агафон. — Короче, сейчас едем на заправку, потом телефон искать. Пожрать тоже не мешало бы.
— А потом?
— Суп с котом! Что скажет Сэнсей, то и будем делать…
Первые два литра бензина, имевшиеся в баке «Волги», потратили на выезд из леса. Ближайшая заправка, которую помнил Агафон, находилась где-то на подступах к поселку, но как туда доехать, не заезжая к дачникам, никто не знал. Подвернулась удача. Едва выехали на шоссе, как у обочины заметили грязно-зеленый бензовоз с плакатиком: «Передвижная АЗС. А-93 — 2500 р./л».
Паренек в грязном оранжевом жилете, которые носят дорожные рабочие, накачал куропаточникам полный бак и двадцатилитровую канистру. Он, правда, немного поеживался от соседства четырех небритых верзил с воспаленными глазищами и сивушным духом на километр и был готов не только бесплатно обслужить, но и отдать весь бензовоз — лишь бы живым отпустили. Но когда гости Московской области честно рассчитались за горючее, очень обрадовался и охотно рассказал, как найти ближайший переговорный пункт.
Добрались туда минут за пятнадцать, как раз к открытию. Народу в столь ранний час еще не было, и Агафон пошел в переговорный пункт один, дабы персонал не хлопнулся в обморок от избытка столь представительных мужчин. На него и так посмотрели косо, но Агафон замолол что-то насчет того, что они были в Москве на свадьбе, а тут срочно вызвали на работу, машина сломалась, надо предупредить, что опаздывают… И, конечно, извинился за небритую внешность. В общем, бабы посочувствовали. Наменяв жетонов, Агафон зашел в кабину и стал крутить диск. «Куропатка» отозвалась довольно быстро, голосом Феди:
— Охрана оптовой базы слушает.
— Федя, дай Сэнсея к аппарату.
— А его нету еще… — пробасил медведеобразный.
— Он еще из Москвы не прилетел?
— Чего? Он и не улетал туда. Спит еще. Он же человек, а не железка. Как отдыхается?
— На букву X, но не подумай, что хорошо.
— С погодой нелады?
— И с ней тоже. Когда Леха прийти обещал?
— Часам к десяти, не раньше.
— Тогда пока.
Повесив трубку, Агафон уже знал, что десяти часов дожидаться не будет, и набрал другой номер, по которому всегда находил Сэнсея, если его не было в «Куропатке». И сейчас этот номер не подвел.
— Але, — сонно отозвался Сэнсей.
— Привет, это я, Агафон! Извини, что бужу, но дело неотложное.
— Вас на новое место перевезли? Как устроились? — голос у Сэнсея уже не звучал вяло.
— Понимаешь, у нас накладка вышла. Девчонка одна на Гребешковой машине покататься решила и в аварию попала. Короче, когда те за нами приезжали, нас не было. Теперь не знаем, куда податься.
— Ключики при вас? — спросил Сэнсей, совершенно огорошив Агафона.
— Какие?
— Те самые, Элькины.
— Да ты же их вчера забрал?! — почти заорал в трубку Агафон. — Не помнишь, что ли?
— Как это я вчера мог их у тебя забрать? Ты что, перепил, что ли?
— Да я вчера в Москве, то есть тут, в поселке, тебе из рук в руки их отдал!
— Офигел? Я ни в какую Москву не ездил…
— А кому же я их отдавал? — дурацки спросил Агафон.
— Вот кому отдал, у того и забери. А до этого времени можешь считать себя уволенным, понял?! — заорал Сэнсей. — Все расходы за ваш счет! Гуляйте, ребята!
Сэнсей повесил трубку, и Агафону осталось только сделать то же самое. Он уже понял, что этот чертов Налим, похоже, оказался прав, и кто-то их очень ловко кинул.
Понуро, как побитая собака, он вернулся к ребятам, которые, припарковав «Волгу» поблизости от мангала, на котором какой-то чернявый жарил шашлыки, сидели за пластмассовым столиком и уже вовсю жевали ароматную баранину с картонных тарелок, запивая ее кока-колой.
— Покушай, Агафоша! — Налим заботливо пододвинул командиру тарелку и вилку. — Хлебца возьми…
Агафон вгрызся в острое мясо, щедро политое жгучим соусом, и стал уничтожать его с какой-то голодной ненавистью.
— В машину, — сказал он, покончив с едой. Все подчинились почти мгновенно. Луза, который, конечно, жрал за двоих, поспешно сметал в рот три здоровенных куска мяса из второй порции и, садясь в машину, все еще ворочал челюстями.
— Ну что, дозвонился? — спросил Налим.
— Дозвонился, — мрачно произнес Агафон, поставив локоть на баранку и подперев им щеку. — Получается, что ты прав, Налим. Сэнсей орет, будто его в Москве не было, со мной он не виделся и ключи с кубиком я отдал хрен знает кому.
— Да был там Сэнсей, бля буду! — рявкнул Луза, срочно сглотнув шашлык, все еще наполнявший его пасть. — Мозги пудрит, козел! Никакой бабы я не видел, это Налиму примерещилось.
— Ладно, чего бы там ни было, а надо думать, куда могли уйти ключи. Кубик
— хрен с ним, его не заказывали. А ключи Сэнсей не простит. Хоть Ворон и накрылся, но другому хозяину они, выходит, тоже понадобились.
— Где же мы их искать будем? — спросил Налим.
— Наверно, здесь, в Москве, придется. Ты эту бабу, которая у нас в «Куропатке» весной была, небось лучше всех запомнил. Даже помнишь, что ее Зинаидой Ивановной зовут.
— Зинаид этих в Москве — десятки тыщ, — произнес Гребешок. — И небось половина — Ивановны.
— Ладно, — сказал Агафон, что-то прикинув в уме. — Поехали на дачу к дяде Сане.
— А не стремно? Ты же говорил, что туда «черные» могут наехать?
— Вряд ли. Если Сэнсея там вчера действительно не было, то все, что говорила эта баба, которая им прикидывалась, — туфта. Она сама небось от этих «черных» приходила. А раз мы им ключики с кубиком отдали, то ловить им там больше нечего. Опять же они думают, что мы с этой дачи навечно свалили.
— Погоди, а девки, Элька?
— Понимаешь, братуха, если они ключи забрали, им по фигу и мы, и девки. Возиться с нами, мочить из-за пустого места? Ключики от сейфов с миллиардами, если Элька не врала. Какой чудак будет при таких деньгах на мокрухи бегать, а?
— Ну бывают такие, кому главное — отомстить неразумным хазарам, а там хоть трава не расти, — заметил Гребешок.
— Бывают. Только нам все равно надо возвращаться в поселок. У нас там и пистолеты, и баксы. Я думаю, что если даже они и присматривают за дачей, то днем не налетят. А мы этот присмотр очень даже можем запеленговать… Короче, поехали!
В поселок проехали по другой дороге, не через овраг с насыпью. Скоро нашлась и дача 34 по улице Воровского. Дядя Саня с баночкой пива сидел в теньке на крылечке и проходил сеанс похметологии.
— О-о! — приветственно помахал он рукой, когда Агафон зарулил в ворота, выбитые Ксюшкой. Гребешок болезненно поморщился, увидев сорванные с петель и прислоненные к забору створки.
— Какие люди — и без конвоя! — глотнув еще пивка, воскликнул дядя Саня. Загул крепчал.
— Где девки? — спросил Агафон, вылезая из машины. — Спят?
