Евгений Сухов - Медвежатник
— Ответь мне: да или нет?
— Ну конечно же, да! — Елизавета обняла его за шею. — Тем более что… — Она запнулась. — Я ведь не сказала тебе главного. У меня ребенок…
Савелий обомлел:
— Когда? Сколько уже?
— Уже четвертый месяц.
Он обхватил ее за плечи.
— А что раньше не сказала?
— Не знаю. Не могла.
Взгляд Савелия прояснился.
— Но ведь это многое меняет. Все меняет!
* * *Еще некоторое время поезд тащило вперед по инерции, а потом, шумно дохнув паром, он остановился.
— Господа, это что же такое происходит? — громко кричал мужчина лет сорока, по внешнему виду типичный преподаватель старших классов гимназии. — Сначала ожидали отправления, а теперь какая-то остановка в чистом поле. Сущее безобразие!
В коридоре послышались торопливые шаги, а затем раздался казенный голос:
— Господа, не стоит тревожиться, ничего страшного не произошло. Просьба оставаться на своих местах. Сейчас поедем дальше.
Савелий посмотрел в окно и увидел, как несколько городовых двинулись в сторону локомотива.
— Проверьте бронированный вагон! — раздался строгий голос инспектора банка, сопровождавшего ценный груз.
— Я не имею на это права, — рявкнул пристав. — У меня имеется на этот счет четкое предписание — не распечатывать бронированный вагон во время следования поезда.
— К черту ваши инструкции! — горячился инспектор. — За сохранность денег вы несете личную ответственность.
— Вот именно, личную! А потому позвольте не мешать мне. — Пристав уверенно отстранил рукой чиновника и заторопился в сторону паровоза.
Савелий посмотрел на Елизавету.
— Лапушка, мне очень приятно твое присутствие, я бы всю жизнь держал тебя на коленях, но жизнь диктует нам новые правила игры. А поэтому возьми меня под руку, и мы тихо удалимся с тобой в сторону во-он той деревеньки. Там нас ожидает вкусный обед и, что самое ценное, хороший автомобиль, который быстро доставит нас обратно в Москву. Считай это путешествие моим подарком тебе. Пускай оно будет нашим свадебным путешествием.
— Вот как? — удивилась Елизавета, приподнимаясь с колен. — А разве мы с тобой собираемся повенчаться?
— Пускай у нас будет не так, как у других. Сначала путешествие, а потом свадьба.
— Ну что же мне с тобой делать? Ты просто неисправим! — Елизавета взяла под руку Савелия.
Глава 52
— Вот так! — грохнул папкой об стол генерал Аристов. — Только за последние три недели ограблено пять банков! И заметьте, ничего их не останавливает, господа. Они подрываются на собственной взрывчатке, но от этого охотников быстро разбогатеть не становится меньше. Они как будто бы искушают судьбу.
— Да, — невесело поддакнул Ксенофонтов, сидевший по правую руку от генерала, — я тут справлялся. Оказывается, нитроглицерин очень коварная штука. Он способен взрываться не только от нагревания, но даже от неосторожного обращения. Представьте, господа, достаточно тряхнуть нитроглицерин, как он взорвется в кармане.
— Если бы это обстоятельство хоть как-то кого-то удерживало, — фыркнул генерал, строго осмотрев собравшихся офицеров. — Не далее как несколько дней назад в Тамбове подорвался двадцатилетний грабитель. Когда врачи вытащили его практически за хвост с того света, то на вопрос, что он будет делать дальше, ответил: опять пойду грабить! Наглец! Каково вам это признание, господа? Грабежи со взрывами парализовали всю банковскую систему. Мы отлавливаем медвежатников практически каждый день, отправляем их под суд, но от этого их не становится меньше, они плодятся, как тараканы. — Генерал полистал бумаги и объявил: — В позапрошлом месяце мы арестовали сорок злоумышленников. В прошлом уже пятьдесят восемь, все взяты с поличным! А в этом месяце, всего лишь за две недели, уже взяли сорок четыре! Статистика красноречивая, господа. У меня складывается такое впечатление, что половина России бросилась вскрывать сейфы. Так что вы на все это скажете, господа?
— Все это очень печально, ваше сиятельство, — произнес Ксенофонтов, — дурной пример всегда заразителен.
— Нам важно не ожидать новых преступлений, нужно их предвосхищать! Активно действовать через своих агентов! Ничего страшного не случится, если мы выявим всех потенциальных грабителей. Посидят пяток лет на каторге, образумятся. Заметьте, господа, теперь сейфы редко взрывают динамитом, крайне редко используют черный и бездымный порох, ну и совсем уж экзотично выглядят традиционные отмычки. Как вам это, господа, не страшно ли? — Генерал долгим взглядом обвел всех собравшихся. — Тут я не так давно имел дело с одним медвежатником, который пятьдесят лет открывал сейфы отмычками и вот на старости лет решил приобщиться к завоеваниям цивилизации — к нитроглицерину. И что в итоге? Остался без рук! Бедный старик.
— Ваше сиятельство, если дело так пойдет и дальше, то скоро все медвежатники останутся без рук! А мы с вами останемся без работы, — попытался пошутить Макаров.
— Не останемся, господа, на наш век работы еще хватит. Не перевелись еще на Руси удалые люди. Нас же с вами в первую очередь интересует Савелий Родионов. — Генерал подошел к карте над столом и, очертив пальцем небольшой круг, объявил: — Он курсирует где-то между Москвой и Санкт-Петербургом. Вот здесь, небольшими флажками, я обозначил места его появления. Как видите, он склонен к перемене мест. Сначала была Москва, потом Нижний Новгород, Казань, Екатеринбург. Он забрался даже в Тобольск, где сумел ограбить банк «Купеческого товарищества» на пять миллионов рублей. Затем снова возвратился в Москву, но уже другой дорогой. Как видите, им был ограблен банк в Тифлисе, затем была Ялта, Воронеж. И надо отдать должное его постоянству, всюду он оставлял трогательное послание в виде красной розы.
— Ваше сиятельство, а если предположить, что от его имени работает некая другая банда. Возможно, даже не одна, а несколько, — осторожно сказал Макаров.
Генерал аккуратно положил указку на стол и минуту молчал, как будто бы осмысливал сказанное, а потом ответил:
— Признаюсь, ваш вопрос не лишен смысла. Поначалу я думал точно так же, но позже, проанализировав тщательно ситуацию, убедился, что это не так. И знаете, на чем основано мое убеждение? — хитро посмотрел генерал на Макарова.
— Не имею понятия!
— А дело в том, что слишком ювелирно происходят все эти ограбления. Он настолько искусно подходит к своему ремеслу, что страдает только сам сейф, точнее, его замок. Все остальное остается в сохранности. У меня даже создается такое впечатление, что, прежде чем войти в хранилище, он тщательно вытирает ноги, чтобы не оставить никаких следов. Обратите внимание, господа, за время своей деятельности он не оставил даже отпечатков пальцев. Далее. У меня имеются оперативные данные, что Савелий Родионов активно налаживает контакты с уголовными элементами в каждом городе. У меня имеется информация о том, что во всех городах, где ему удалось побывать, он обучает своему ремеслу и других. Пока его ученики действуют не так успешно, как он, но со временем грабители наберутся опыта и доставят нам массу неприятностей.
— А что, если в других городах действует вовсе не Савелий Родионов? — предположил молоденький пристав.
Генерал посмотрел на новичка с сожалением:
— Господа, я не сомневаюсь, что все эти ограбления совершил именно Савелий Родионов. Так вот, как только он появится в поле вашего зрения, его нужно немедленно арестовать.
* * *Они шли по Пречистенке.
— Ты устал от меня? — тихо спросила Елизавета, заглянув в лицо Савелия. — Если так, ты мне скажи об этом честно, и я немедленно уйду. Скажу тебе откровенно, я даже не стану на тебя обижаться. Значит, не судьба!
Савелий остановился и внимательно посмотрел на Лизу.
— О чем ты говоришь? Разве можно устать от воздуха, которым дышишь, или от солнца, под которым живешь? Ты для меня все.
— Мне иногда кажется, что ты ко мне охладел, — с опаской произнесла Елизавета.
Пречистенка была одним из любимых мест Савелия. Здесь невозможно было увидеть нищих, выпрашивающих копеечку, и страшных бродяг, от одного взгляда на которых бросает в дрожь. Околоточные прекрасно знали свое нелегкое ремесло и гнали от вельможных зданий всякий чужеродный элемент. Полицейские в округе слыли большими горлопанами и так шугали возмутителей спокойствия, что в бельэтажах позвякивали стекла. Но чаще всего обходились полюбовно — достаточно было бузотеру показать кулак, как даже самый неугомонный от страха проглатывал язык.
Гулять на Пречистенке было приятно: улица больше напоминала ухоженный сквер, выглядела такой же зеленой и чистой. Многие дома были выстроены с колоннадами — больше для помпезности и величия, — и создавалось впечатление, что прогуливаешься не в центре Москвы, а плутаешь по улочкам Рима.
