Андрей Молчанов - Взорвать Манхэттен
Мы с женой просто обхохотались. У нее редко бывает такое веселое настроение, обычно она замкнута, хотя и приветлива. Думаю, тут дело во мне. Она подозревает, что близость с ней для меня в тягость. И это правда, но пересилить себя не могу. Все началось года два назад, когда я увидел на ее спине небольшую папиллому. Она, видимо, откладывала визит к врачу в боязни неминуемой операции и скрывала это от меня, а я сделал вид, что ничего не заметил, дабы не испортить ей настроение, зато здорово испортил его себе. Я всегда потакаю ей, когда чувствую, что она желает что-то сохранить в тайне, и не лезу с расспросами. Так случилось и в тот раз, но после, уже невольно, я изучающе подметил всякие выросты и несообразности на ее коже, − некогда чистой, гладкой, необыкновенно нежной, без единого изъяна. И всякое желание спать с ней откровенно пропало. К тому же у нее начал слегка отвисать живот и несколько пополнели бедра.
А эта проклятая папиллома с тех пор словно поселилась у меня в мозгу, вызывая чувство брезгливости.
Теперь мне всякий раз больно вспоминать о том, какой жена была прежде, покуда ее не начало разрушать время. Вообще больно смотреть, как разрушаются люди, которых ты знал, а особенно те, кому ты симпатизировал. Наверное, прежде всего из-за того, что подспудно понимаешь, что разрушаешься сам и конец неминуем.
Мы давно спим с женой в разных комнатах. Так удобнее и мне, и ей. Нас связывает привычка, дети и наше общее состояние. Мы оба подумываем о разводе, и оба знаем, что каждый подумывает о нем, но никогда не заводим об этом речи, даже когда крупно ругаемся. В первую очередь нам не даст развестись именно состояние, поскольку его раздел практически невозможен. Раздел способен потрясти национальный рынок. Да и не только национальный. И этого никто не допустит. И моя супруга понимает это ничуть не хуже меня. Иной раз мне кажется, что, случись с ней какая-нибудь автокатастрофа, это решило бы много проблем в мою пользу и повернуло бы жизнь к лучшему: я хотя бы избавился от какой-то внутренней, гложущей меня зависимости, однако я стыжусь подобных мыслей и прошу за них прощения у Создателя.
Впрочем, что за праздные мысли о разводах и разделах? Мы вполне ладим друг с другом, а разрываться между семьей и медициной в нашем положении не приходится. Из властьпридержащих эту роскошь позволяют себе единицы, но дело, как правило, кончается плачевно. Лично мне достаточно примера британской королевской фамилии. Бедная глупышка Диана, поплатившаяся головой за свою детскую непосредственность… А вернее, за полное непонимание своей ответственности и безответственности, когда она, принцесса, была готова родить брата наследника престола от какого-то безродного, пускай и состоятельного араба. Настоящая аристократка тем и отличается от уличной шлюхи, что знает правила игры и неукоснительно придерживается их. Как человек, пришедший на работу в ЦРУ, уверен, что за нарушение установленных правил ему грозит смерть, так и дама, вышедшая замуж за принца, попадает в особую сферу юрисдикции. Но хорош и этот принц Чарльз, от которого буквально несет кретинизмом… Вот они − закат и деградация монархий, − институтов клоунад, давно утративших свое былое сакральное предназначение. Впрочем, их представители, − те же шоумены, они на виду, как павлины в зоопарке, а мы, − имею в виду Большой Совет, в публичности не нуждаемся и отсутствием популярности в массах не тяготимся.
Тут меня поразила мысль: а как же Патрик будет какать? Он же совершенно недвижим…
Я вызвал толстую Клэр.
Виноватым голосом (последствия взбучки), она поведала, что кормит Патрика с ложечки и ежечасно меняет ему простыню, ибо писает он регулярно, но никаких распоряжений относительно иных отправлений от ветеринара не поступало.
Проклятые бестолочи!
Я позвонил этому коновалу, стараясь говорить крайне корректно, ибо, увы, зависел от его услуг, но участливый спокойный баритон опытного мздоимца ответил, что пищеварительный тракт сам справится с проблемой и никакого дополнительного вмешательства не потребуется.
Меня озадачила такая легкомысленность…
Впрочем, что ждать от этих докторов, кроме счетов? Черствые, циничные обезьяны.
Клэр предложила помассировать Патрику живот, но я категорически запретил ей прикасаться к бедному коту, решив выждать время, и с тяжелым сердцем отправился на совещание в Вашингтон. Ничто так не мешает радоваться жизни, чем сама жизнь.
ЗАСЕДАНИЕ СОВЕТА. ДО 11.09.2001 г.
− … И еще меня крайне тревожит, господа, движение нашей экономики в сторону ее виртуализации. Биржа перегрета и готова взорваться. Отношение капитализации акций наших компаний составляют к реальному росту прибылей подчас сотни процентов!
− Вы преувеличиваете.
− Я не говорю о ваших компаниях, Джонатан. У той же Yahoo данный показатель перевалил за тысячу процентов! И Yahoo − не исключение. Ее примеру следуют практически все предприятия, формирующие индекс NASDAQ. Половина населения страны − держатели акций структур «новой экономики», и я вижу, что их биржевые вожделения воплощаются в автономный мир призрачных финансов.
− Уточните.
− Пожалуйста: ценовые тренды существуют вне хозрасчетного фундамента. Причем − повсеместно. При этом доходы тратятся не на развитие бизнеса и технологий, а на манипуляции с общественным мнением, презентации, поддержку популярности, и всякого рода воздействия на коллективную психологию держателей акций. В это трансформируется и биржевая аналитика. Портрет нашей экономики − это портрет Дориана Грея.
− Надеюсь, не в финале его карьеры?
− Я тоже на это рассчитываю, но зловещие признаки мы тщательно ретушируем. Мистер Пратт, вы что-то хотели сказать о проблеме информатизации…
− Да, поскольку я представляю авиацию, и о наших новациях с электронными билетами и компьютерным управлением их продажами вы знаете… Но мне хотелось бы расширить тему. Я имею в виду повальную информатизацию производства и перманентный upgrade. Они дают положительный эффект лишь в очень узком экономическом секторе. В широком же плане это почти никак не сказывается на хозяйственных достижениях. Выгоды несопоставимы с затратами на капитализации фирм, работающих на рынке информационных технологий и услуг. Акционеров убеждают, что сдвиги произойдут позже, и, эксплуатируя такие ожидания, действительно можно получать стабильный и основательный доход, но суть его порочна, и входит в противоречие с объективными хозрасчетными показателями. Сектор реального производства утрачивает свое значение…
− Мы перебарщиваем в виртуальной игре с финансами, это верно. Объем денег на рынке деривативов чрезмерен. Рынок опционов, свопов, варрантов, фьючерсов, опционов на фьючерсы выплеснулся за все какие-либо приемлемые границы. С другой стороны, военно-промышленный комплекс − основа геополитического влияния, где и в самом деле существует явное производство, утрачивает не только свою мощь, но и оправданность. Он обеспечивает нам доминацию в мире, а его неуклонно разрушают игры с виртуальными финансами. Продлись такое положение дел еще с год, и грянет катастрофа. А мы успокаиваемся своей же пропагандой.
− Это верно. Я посмотрел цифры роста ВВП, в них − потенциальные затраты граждан на жилье, но откуда взялся этот произведенный кусок, в случае, если жилье − частное? Мы оторвались от реальности старых объективных оценок. Если угодно − консервативных. Я не стану называть имена некоторых наших коллег, присутствующих здесь, но им пора задуматься, что будет, если критическая масса выпущенных ими акций будет востребована в некий реальный эквивалент?
− Вы имеете в виду деньги?
− Или деньги, или торговое покрытие. Вы понимаете, что, пойди такой процесс требований лавинообразно, мы столкнемся с тотальным крахом всей мировой финансовой системы, поскольку она прямо связана с долларом.
− И с нашей экономикой в целом, помимо того.
− Где, замечу, тридцать процентов граждан США заняты не в производстве, а в обслуге. Она опасно раздута и становится маргинальной. Всех потянуло на быстрые доходы. Поэтому производство и инвестиции каждодневно смещаются за рубеж.
− Но это объективно, там другие экологические нормы и хорошие цены на рабочую силу.
− Так, но это только усугубляет эфемерность нашей экономики и порождает лживых манипуляторов успокоительными цифрами. К тому же нам надо учесть фактор европейской валюты, она становится куда более весомой, поскольку ее философия − из старых традиций… А с учетом новых систем европейского энергосбыта из России, мы теряем концепцию снабжения третьих стран из арабского мира и наши затраты по контролю за ней… Все это ударит по доллару. К тому же нельзя забывать об угрозе появления третьей валюты, азиатской. Если это будет юань, его обеспечение несомненно привяжется к реальному производству, и он будет весьма привлекателен.
