Владимир Колычев - Брат, вспомни все!
Но Никита не обратил на него никакого внимания. Ветром прошуршал мимо него. Едва взглянул на мертвого Полунина…
Только далеко уйти ему не дали. Менты мертвой хваткой вцепились в него, прижали к стене.
— Да отпустите человека, будьте людьми! — послышался голос Сапунова.
Коля шел по его следу.
— Человек за жену переживает, — добавил он.
Хватка ослабла.
— Так это на вашу жену покушались? — спросил мент в штатском.
— Покушались?! — дико обрадовался Никита. И чуть не схватил опера за грудки.
— Всего лишь покушались?!
Он вел себя как идиот. Но сейчас ему было все равно.
— Значит, она жива?
— Жива, — кивнул опер. И представился: — Криминальная милиция. Капитан Ладынин.
— Очень приятно.
— У меня к вам пара вопросов… Но Никита его не слушал. Будто с цепи сорвался — бегом продолжил путь наверх.
— Я отвечу на все вопросы, — послышался голос Сапунова.
Никита влетел в квартиру. Ворвался в комнату. Марта сидела на диване. В кресле перед ней какой-то парень в джинсах и свитере.
— Марта!!!
Он подскочил к ней, опустился на колени. Прижался к ней.
— Ты жива… — выдохнул он из себя.
— И даже не ранена, — голос ее звучал совершенно спокойно.
Она улыбалась и перебирала пальцами его волосы.
— Молодой человек, вы муж гражданки Брат? — спросил Никиту парень в свитере.
— Да…
Никита встал с колен. Повернулся к нему.
— А в чем, собственно, дело?
— Старший лейтенант милиции Ягодковский, — представился парень.
— Очень приятно… У вас ко мне какие-то претензии?
— Это ваше? — показал он на пистолет в целлофановом пакете.
— Да, это мой пистолет.
— Незаконное хранение оружия — статья достаточно серьезная. А потом, налицо факт его применения…
— Моя жена кого-то убила?
— Нет… Хотя все может быть…
Старлей вел себя нагловато. Властью своей упивался.
— Я вас не понимаю. — Никита начал раздражаться. — То нет, то может быть… Говорите конкретней.
— По утверждению вашей жены, она стреляла в каких-то неизвестных людей…
— Эти люди — киллеры. Они убили моих телохранителей. Пытались добраться до моей супруги. Любой бы на ее месте схватился за пистолет… Я еще раз спрашиваю, она кого-то убила? Покажите мне трупы.
— Неизвестные скрылись. По показаниям свидетелей, двое из них были ранены. Возможно, смертельно…
— И что дальше?
— Я должен задержать вашу супругу.
— Ты что, старлей, совсем обалдел? — вскипел Никита. — Ты кому тут уши танком давишь?.. Нет трупа — нет дела, понял?
— Зато есть пистолет Макарова, — ехидно парировал старлей. — И наверняка незарегистрированный…
— Да нет, и тут мимо. Пистолет через разрешительную систему проведен.
— Покажите свидетельство…
Но ничего Никите показывать не пришлось. В квартире появились люди с крупными звездами на погонах. Они быстро разобрались в ситуации. Огородили Никиту и Марту со всех сторон. И отпустили с миром.
Только после этого до настырного старлея дошло, что к таким людям, как Никита, требуется особый подход. Владелец крупнейшего отеля. У него связи с крупными чиновниками из столичного правительства и деньги, которые в любые времена решают все. И при этом ни он, ни его супруга ни в чем не виновны. Старлей бы нажил крупные неприятности, если бы решил задержать их до выяснения…
Они с Мартой ехали в отель. В одной машине с Сапуновым.
— Марта, я потрясен, — признался Коля. — Никогда бы не подумал, что вы способны на такое…
— А что я сделала? — как будто удивилась она. — Я просто стреляла. Закрыла глаза и стреляла. И вроде бы даже в кого-то попала…
Кажется, Сапунов поверил в сказку про беспорядочную стрельбу. И правильно. Не нужно ему знать, что в далеком прошлом Марта была профессиональным киллером. И расправлялась с бандитами, как ястреб с цыплятами.
Зато знал Сапунов, что в те давние времена Никита и сам был бандитом. Но не знал Коля, при каких обстоятельствах он познакомился с Мартой. Это была красивая романтическая история, нашпигованная трупами и едва не закончившаяся для Никиты летальным исходом. Их обоих спасла любовь.
Марта раскаялась в своих грехах. Ушла в монастырь. Но через год Никита нашел ее, вернул к себе. И с тех пор она его жена. Тихая, скромная, непритязательная. Любящая жена, заботливая мать…
Марта уже успела рассказать Никите, что стреляла не на поражение. Меткими выстрелами она обезоружила киллеров. И этим сильно их напугала. Они позорно ретировались. Забрали раненых и брошенные пистолеты…
Она никого не убила. Поэтому сейчас не испытывала моральных страданий.
* * *Шалман разочарованно качал головой. И с упреком смотрел на Артюха.
— Облажался ты, брат. Как есть облажался.
— Так кто ж знал… — уныло протянул тот.
— Дятел ты…
— Ну, облажался… Но ты ведь сам не дал мне времени на подготовку…
Люди Артюха выехали по адресу. И сразу же напоролись на телохранителей Марты. Одного пристрелили на улице. Второго взяли в подъезде. Прежде чем грохнуть, конкретно закошмарили мужика. Узнали, что в квартире никого, только одна баба. И та собирается уходить.
Двери были открыты…
— Кто знал, что эта баба за «пушку» схватится, — продолжал оправдываться Артюх. — Не баба, а сатана в юбке. Одному два плеча и руку прострелила. Другому в плечо, в руку по пуле засандалила. И еще коленку раздробила… Говорят, тихоня тихоней была…
— Вот тебе и тихоня…
— Ничего, мы еще достанем ее, — решил Артюх.
— Как? — усмехнулся Шалман. — Она же из отеля теперь носа не покажет.
— Ну и что, в отеле ее хлопнем. Правда, кровищи будет…
— Я тебе хлопну! Я те дам кровищи!.. Не вздумай в отель сунуться. Он мой будет. Я с него бабки качать буду. А ты пальбу там поднимешь. Репутацию конкретно подмочишь. Сам подумай, кому нужен отель, где людей пачками мочат… Короче, телку с детьми не трогать. Не до нее сейчас. Шум подняли, теперь жди ответного удара. Или менты нагрянут, или вагон с киллерами наедет — типа привет от Сапунова. В общем, я на дно ложусь. А ты за Брата и Сапунова берешься. Конкретно берешься. Где хочешь их мочи, но только не в отеле. Там чтобы никакого шухера…
— Все понял, — закивал Артюх. — Будь спок, не облажаюсь…
Пусть только попробует…
* * *Сапунов перевел личный состав на казарменное положение. Служба безопасности резко повысила свою эффективность. Теперь в вестибюль отеля без разрешения даже муха не прошмыгнет.
Никита лично проверял службу. И был уверен, что ни единая тварь не доберется ни до него, ни до его жены.
Только это вовсе не означило, что он может спать спокойно.
Сапунов — мужик боевой. И на удар всегда отвечает ударом. Шалман бросил ему в лицо перчатку. Покушение на жену босса и убийство двух его людей.
Марта сделала все правильно. Она лишь ранила ублюдков Шалмана. Только те ушли. И теперь у ментов нет доказательств того, что преступление совершили люди господина Шалманова. И нечего им ему предъявить. Разве что в порядке профилактики отряд ОМОНа триумфальным маршем прошелся по территориям Шалмана. Но эффекта никакого — с десяток рядовых «быков» приняли, а через пару деньков отпустили.
Сапунову милиция не больно-то нужна. Ребята у него отчаянные, спецы отменные. Они сами могут ударить. И ударили бы. Да только нет Шалмана, исчез куда-то. Как сквозь землю провалился. И вся верхушка его группировки перестала появляться на людях.
Но Сапунов не успокаивается. Он в поиске. И, возможно, в скором времени достанет Шалмана…
— Дорогой, не переживай, все будет хорошо.
Марта подошла к Никите, села на край кресла, нежно обхватила руками его голову. И как это всегда бывало, тревоги и печали куда-то исчезли. Марта их рукой сняла. Святая женщина…
Но не только таким образом она избавляла его от волнений. Чтобы Никита не переживал за нее, она целыми днями сидела дома, даже в церковь не ходила. И дети всегда при ней. А номер их охраняется лучше некуда.
И сам Никита старался никуда не выезжать. Почти постоянно находился в отеле. Мой отель — моя крепость.
Запиликал телефон. Он почувствовал, как вздрогнула Марта. Словно что-то неладное почувствовала.
Никита взял трубку.
— Никита Германович? — услышал он голос Антона Криницына, первого помощника Сапунова.
— Да…
— Беда!.. С Николаем беда!
— Что с ним?
— Мы к его дому подъехали. Стали выходить. И тут выстрел. В общем, снайпер стрелял…
— Что с Колей?
Впрочем, можно и не спрашивать. Если стрелял снайпер, то это наверняка.
— Жив Николай. Даже в сознании. Но все плохо. Врачи очень опасаются за его жизнь.
