Александр Маркьянов - Бремя империи
Остаюсь верным Вашему Императорскому Величеству
Товарищ [соответствует нынешнему "заместитель"] министра внутренних дел К. ЦакаяС пунктом 1 согласен, но только по легкому вооружению
Остальное считаю преждевременным
Александр.Каха Цакая…. Этот человек, назначенный еще императором Александром Четвертым, вот уже девятнадцать лет был товарищем министра внутренних дел, пережив на своем посту трех министров. В либеральной западной прессе его называли "цепным псом империи" и "душителем свободы". Может, это и так. Но при всем при этом он был великолепным аналитиком и опытнейшим руководителем, способным координировать действия спецслужб в самых патовых ситуациях. Получив от Государя согласие только по первому пункту своих предложений, он немедленно начал действовать. Причем легким вооружением он счел то, что можно унести или увезти на себе, а не только стрелковое вооружение. Поэтому весь конец мая казаки усиленно вооружались. Кроме стрелкового оружия и боеприпасов — а их выдавали по требованию, столько, сколько нужно — Цакая распорядился выдать и многое другое — крупнокалиберные пулеметы, автоматические гранатометы, безоткатные орудия и даже зенитные установки ЗУ-23-2 на колесном ходу. Наверное, это и стало решающим фактором, предопределившим дальнейший ход событий…
Бейрут, крепость Бофор. 06 июня 1992 года
Любой человек, кто первый раз попадал в крепость Бофор, не мог сдержать своего восхищения древним величием ее стен. Удивительно, но русская армия, организуя в этой районе сильно укрепленный район, умудрилась оставить в своем подлинном величии древние стены — только лес антенн над замком и стоящие крутых склонах ряды боевых машин говорил о том, что сюда пришли новые времена…
Доктор кряхтел, недобро хмурил брови — но, в конце концов, дал нам добро на продолжение службы. Меня должны были выписать еще три дня назад — но я решил дождаться Али и ехать к новому месту службы месту. Что оно из себя представляло — я не знал, только догадывался по фотографиям и рассказам преподавателей в училище. Старший лейтенант Веселаго, командир нашего учебного взвода в Севастополе, прослужил здесь более пяти лет и, когда был в хорошем настроении, любил вспоминать покрытые зеленью холмы Южного Ливана…
Южный Ливан и впрямь был красив. Основная экономическая деятельность в этом регионе приходилась на Бейрут, это был финансовый центр Востока, ходили даже разговоры, чтобы превратить Бейрут в город столичного значения — но дальше разговоров пока дело не шло. В целом же в Бейруте помимо отделений всех крупнейших банков (Первого Русско-Германского, Объединенного кредитного, Военно-промышленного и других) был построен один из крупнейших в мире портов и два огромных нефтеперерабатывающих комплекса, питающиеся от стратегического трансаравийского трубопровода. [Трансаравийская трубопроводная система — огромный трубопровод (и в нашем мире тоже) в несколько веток, построенный так, чтобы экспортировать арабскую нефть через порт Бейрут. Однако, после начала гражданской войны в Ливане и после появления у правителей стран, через которые проходит трубопровод чуть что — останавливать прокачку, нефть стало выгодно отгружать танкерами, строить новые терминалы, несмотря на то, что дороже. В Империи конечно такого произойти не могло и ключевой экспортной трубой на САСШ и Британию был именно эта система. ] Практически вся восточная нефть, идущая на экспорт, экспортировалась через Бейрут, вглубь Империи она шла по нефтепроводам…
Оставшаяся часть Ливана была крестьянской — на скудной каменистой, холмистой почве крестьяне выращивали виноград, где-то и пшеницу сеяли. Делали красное вино «Бекаа» — очень даже неплохое…
Крепость Бофор была одной из ключевых опорных точек оборонительной системы этих мест. Возводилась она еще крестоносцами, но сейчас в ней располагался опорный пункт, в котором могли разместиться не меньше двух полков. Все холмы вокруг крепости были превращены в систему оборонительных укреплений, чудовищным трудом в каменистой земле отрыли капониры для танков и боевых машин пехоты, выкопали блиндажи для личного состава. Но это было всего лишь прелюдией к системе обороны самой крепости.
Сама крепость была построена на высоком холме — увидев ее первый раз, я попытался прикинуть, какими же силами надо ее штурмовать — и не смог. Три — четыре этажа вверх и десять этажей вниз, в скальную породу, где немыслимым трудом были выбиты и укреплены подземные этажи, бункеры, переходы, казармы, склады…
Ехать до крепости было тяжело — дороги в этой местности были не асфальтированными, а гравийными, да еще на Егере, ["Егерь" — один из видов внедорожников, выпускаемых империей в большом количестве. Довольно большой, в его кузове могло разместиться до девяти человек. ] образцом комфорта не являющемся. Пока машина преодолевала один крутой поворот за другим, карабкаясь по обрывистым, покрытым зеленью холмам, мы с Али думали о том, почему нас списали на берег — несмотря на то, что врачебная комиссия сочла нас годными к службе. О том, что официально мы вычеркнуты из всех списков, из всех документов, мы и не подозревали. И о том, что посланное мною в Петербург письмо перехвачено на почтовом ведомстве, я тоже не знал…
Высадили нас у самого входа в крепость, и не успели мы оглядеться — как нас уже вызвали "предстать пред очи". Полковник Лопухин, военный комендант укрепленного района Бофор изволили нас видеть…
Однако, в тесном кабинете коменданта военных не было. В кабинете нас ждал довольно молодой на вид человек (лет сорок, не больше), в черном гражданском мундире. Кажется, я его даже где-то видел в петербургских салонах. Знаки различия на мундире указывали на то, что перед нами действительный статский советник Империи… [гражданский чин четвертого класса — не ниже начальника отдела в разведке, к которой этот самый господин, судя по всему, и принадлежал. ]
— Господа…
— Лейтенант Воронцов, ваше превосходительство! — отрекомендовался я
— Лейтенант Халеми, ваше превосходительство! — с заметным акцентом, проявлявшимся у него только тогда, когда он нервничал, поприветствовал незнакомца Али
— Присаживайтесь…
Удивительно, но незнакомец нам не представился и не предъявил никакие полномочия — хотя я понимал, что без оных оказаться в кабинете коменданта базы, причем в отсутствие хозяина, он не смог бы никак. Похоже — либо разведка генерального штаба, либо и вовсе — заграничный отдел…
— Господа, зовут меня Иван Иванович, называть меня «превосходительством» или каким-либо иным титулом не стоит. Кстати, вы не тот ли самый князь Воронцов…
Похоже, слава впереди меня бежит. Оскандалился…
— Тот самый… — неохотно подтвердил я
Улыбка мелькнула на губах советника — и погасла, как гаснет огонек свечи под сильным порывом ветра…
— Перейдем сразу к делу господа… Вам известно, что происходит в последнее время?
Вопрос был задан намеренно неопределенно, поэтому нам оставалось лишь признаться в собственном незнании…
— Есть силы… — Иван Иванович говорил нарочито медленно, словно взвешивая на каких-то призрачных весах каждое слово — которым крайне выгодно… инициировать отторжение от империи территории всего Ближнего Востока… прикрываясь мусульманским экстремизмом. Мы считаем, что произошедший в последнее время взрыв радикального ислама… прикрывает намерение некоторых держав… утвердиться на Ближнем Востоке. С этим мы мириться не можем. Высочайшим повелением…
На этом месте Иван Иванович прервал свою речь, какое-то время помолчал, словно раздумывая — говорить ли ему дальше и посвящать ли нас в высшие тайны Империи.
— Высочайшим повелением указано предпринять все возможные меры для того, чтобы выявить и ликвидировать очаги экстремизма. При этом… разрешено применять те меры… применение которых ранее было под запретом. Поэтому… ваш первый экипаж отныне становится оперативно-боевой группой, подчиненной лично мне. Извольте ознакомиться с приказом господа…
Секретный приказ был подписан лично военно-морским министром Кокориным [Военно-морское министерство или Адмиралтейство было самостоятельной структурой и в министерство обороны не входило. У него были свои базы, своя авиация — как патрульная, так и авиакрылья на авианосцах, свои наземные части — морская пехота и много чего другого. ] — я даже не поверил своим глазам. Что бы военно-морской министр (!!!) подписывал документы, касающиеся всего лишь нескольких лейтенантов (!!!)
— Ваше… — начал было Али и тут же сбился — Иван Иванович недовольно повел бровью…
