Борис Бабкин - Я хотел, чтобы меня убили
– Ты как будто только тем и занимаешься, что из лагерей бегаешь! – засмеялся Вихрев.
Ярославская область, Юдино
– Что? – спросил по телефону Солнцев. – Двое спасли водителей «КАМАЗа» и смылись? – Он нахмурился. – А «КАМАЗ» откуда шел? Не проходил ли он Юдино за эти двое суток? – Выслушав ответ, усмехнулся. – Благородные разбойники, – прошептал он, – пятерых с оружием уделали. Вас еще и медалью наградят! – Он рассмеялся.
– Что? – не понял абонент.
– Хотя, может, я и ошибаюсь. Почему молчат водители? И почему так легко ушли уголовники? Нет, не могли они сесть в «КАМАЗ», тем более в Юдине. А на дороге и подавно. Водители не остановились бы, ведь о побеге все были предупреждены.
– Я вас не слышу, – сказал собеседник.
– Извините, отвлекли разговором. Беглецы объявлены в федеральный розыск. И очень скоро их фотографии будут развешаны повсюду. А о спасителях водителей приятно слышать, не перевелись еще на Руси богатыри.
– Значит, проверять ничего не надо? – с облегчением спросил абонент.
– Нет.
– До свидания.
– Скорее, прощайте, – улыбнулся Солнцев. – Я возвращаюсь домой и, надеюсь, больше здесь не появлюсь.
– Желаю хорошей дороги.
– Спасибо. – Солнцев отключил телефон. – И все-таки это могли быть они. Но они забрали бы деньги и оружие, это и доказывает, что спасители – случайно оказавшиеся там парни. И все-таки вдруг это Вулич с Вихревым? Они будут пробираться в Ярославль, но ни в коем случае не в Углич. Ладно, еду домой.
– Так и не нашли? – насмешливо проговорил пожилой заключенный. – Вот вам носы вытерли! А то из колонии не убежать, – ехидно напомнил он, видимо, не раз слышанное предупреждение. – А тут раз, и моргаете теперь.
– Договоришься!.. – угрожающе пообещал контролер.
– Уезжаете? – Начальник оперативной части колонии пожал руку Солнцеву.
– Уезжаю. И так задержался. Приехал на сутки, а тут…
– Да, – кивнул опер, – бесследно исчезли. Чертовщина какая-то! Никогда не верил в разных духов и подобную ерунду, а теперь даже в церковь пошел. Ничего не пойму…
– Я тоже. Остается только взять их и выслушать объяснения. Мне самому интересно. Разрыв между ними и группой преследования был в четыре минуты двадцать восемь секунд. Ну пусть тревога была объявлена позже на сорок секунд. И собака взяла след сразу, но довела до реки, и все. Через пять минут пятнадцать секунд противоположный берег был проверен. След собаки не взяли. Уйти на лодке беглецы не могли. В двухстах метрах рыбаки ставили сети. Кроме того, на противоположном берегу в ста пятидесяти метрах находились трое рыбаков. От спортивной площадки в ста двадцати метрах от мостков на реке через четыре минуты поднялся вертолет. Он летел в Семеновское. Его там встретили. И совершенно непонятно, куда могли деться беглецы. Углубление под мостками я исключаю. Ведь об этом углублении только что стало известно. Кто и для чего его делал, непонятно. Выдвигается версия, что его вырыли трое друзей, живших в Юдине восемь лет назад. Сейчас их местонахождение устанавливается для того, чтобы выяснить, они это сделали или нет. Но сейчас я уверен в том, что беглецы ушли из района. Как и куда, не знаю, но убежден – их здесь нет.
– А ко мне с проверкой приезжают, – вздохнул начальник оперативной части. – Начнется сейчас… Попались бы они мне, лично бы перестрелял. Но если они ушли, то почему нигде ничего не происходит? Вихрев наверняка бы уже пошел на преступление. Да и Вулич тоже. Ему осталось отбывать три года два месяца. А он вдруг уходит внаглую. Покушается на жизнь часового. И, получив свободу, неожиданно затихает. Вот чего я никак не пойму и поэтому в который раз пытаюсь найти их тела на дне реки.
– А я уверен, что они живы и очень скоро дадут о себе знать, и это будет на нашей совести.
Тверская область, Кашин
– Да чё, мужики, – поднялся с драного матраца давно не бритый мужчина, – ну есть документы. Пашка! – рявкнул он. – Товарищи менты нарисовались. Паспорт тащи.
– А куда ты его сунул-то? – раздался женский голос.
– Павлина, твою мать! – заорал мужчина. – Ты баба и знать должна, куда и что сует мужик!
Вихрев покосился на стоявшего рядом Вулича.
– Ладно, – кивнул тот. – Значит, вызываем машину и отправляем вас…
– Да вот он, – в комнату вошла неопределенного возраста женщина, – держите…
– Проверь этого. – Вулич кивнул на лежащего на полу под разбитым окном мужчину.
– Подъем! – Вихрев коснулся мужика носком ноги. – Предъявите документы.
– Да вот же. – Женщина взяла с подоконника паспорт. – У нас и прописка имеется. Просто надо ремонт делать, а все никак не получается.
– Так… – Вихрев открыл паспорт. – Орехин Виктор Андреевич, семьдесят первого года рождения. Где родился? – наклонился он над мужчиной.
– Отвали, ментяра позорный, – промычал тот.
– Ну что ж… – Вулич сунул паспорт в карман. – Завтра явитесь в райотдел, и если подтвердится, что документы настоящие, получите их назад. А это, – он положил на стол пятьсот рублей, – чтоб не болели. Запомните, – строго повторил он, – завтра в райотдел в девять утра. Капитан Швецов.
– Будем обязательно! – Женщина схватила деньги.
Вулич с Вихревым вышли.
– По возрасту более-менее подходят, – сказал Вулич.
– Так зачем ты сказал, чтоб в милицию шли? И денег оставил. Они же перепьются и…
– Что нам и требуется. Теперь фотографии надо делать, усы купить, волосы покрасить и, разумеется, нужно приодеться. Надо ехать в райцентр. Надеюсь, федеральный на нас еще не объявили.
– Лучше до Сонкова добраться, на узловой станции наверняка все есть. И сфотографируемся, и переоденемся. И поезда идут в три стороны – в Рыбинск, в Москву и в Питер.
– Там нас наверняка ждут, Сонково надо проходить на скорости.
Ярославская область, Сонково
– Ваши документы! – К высокому с большой бородой мужчине подошли двое милиционеров.
– Да что такое? – вытаскивая паспорт, возмущенно спросил он. – Уже пятый раз проверяете.
– Какого хрена вы «обезьянник» забили? – Входя, майор милиции посмотрел на задержанных за решетчатой перегородкой.
– Документов нет ни у одного, – ответил старший лейтенант. – И четверо похожи на…
– Отпустить всех, – приказал майор. – Жены пятерых уже обзванивают морги и больницы. А этот, по-вашему, похож на Вихрева или Вулича? – кивнул он на невысокого толстяка.
– Извините, молодые люди, – проговорил лысый мужчина, – я…
– Тысячу даем, – перебил его Вихрев. – Нам нужны фотографии на паспорт.
– Тысячу? – удивился фотограф.
– Не будет вопросов, еще двести рублей, – улыбнулся
Вулич.
– Заходите. – Мужчина открыл дверь.
– Не уменьшайте сумму, господин Кривицын, – посоветовал Вулич. – Нам сказали, что вы в любое время делаете фотографии на документы и этим зарабатываете на хлеб насущный. Но судя по стоящему во дворе джипу, хлеб без масла с икрой не едите.
– Подождите, – нахмурился тот. – А вы кто такие? Я могу видеть ваши документы?
– Двести рублей вы уже потеряли, – снова улыбнулся Вулич. – А сейчас давайте работать. Вот деньги. – Он положил на стол сто евро. – Надеюсь, вас эта сумма устроит?
– Кто первый? – показал на соседнюю комнату Кривицын. – Прошу.
– И еще, Альберт Эдуардович, – закрывая дверь, сказал Вулич, – нам нужны два паспорта. Это раз. Второе – вы сейчас как-то измените наши лица. Ну например, усики, парик и очки. В общем, мы доверяем вам.
– Кто вы такие? – Фотограф осмотрел обоих. – Убирайтесь…
– Ну вот, – покачал головой Вулич. – Вы ведете себя глупо. Мы просто заставим вас сделать документы и убьем. И вашу жену с дочкой тоже. Или вы получаете деньги, – он хлопнул по купюре, – и мы исчезаем. Вы навсегда забудете о нас, а мы если и будем вспоминать, то с благодарностью.
– Но вы убьете меня, когда я все сделаю, – прошептал побледневший Кривицын.
– Зачем нам, – Вулич пожал плечами, – наводить на след милицию? Вы делаете нам документы, и мы платим вам. Если же вы пойдете в милицию, мы скажем, что побег организовали вы. Вам нужен был он. – Вулич кивнул на Вихрева.
– Точно, – усмехнулся тот. – Я киллер, а ты захотел кого-то убрать. Как думаешь, кому больше поверят?
– Я все сделаю, – вздохнул фотограф.
Вулич удивленно посмотрел на Вихрева.
«Точно угадал, – мысленно отметил он. – Молодец, Вихрь».
– Во, блин, везуха! – подмигнул курившему бородачу коренастый парень. – Не с хрена бабки упали. Где фотограф живет? Запечатлеть себя с невестами надо. Шлюх нашли каких-то и на память фоткаются. Пошли за пузырем.
– Так более или менее, – отойдя, кивнул фотограф.
Вихрев посмотрел в зеркало.
– Нормалек, – кивнул он. В очках, с посветлевшими длинными волосами, с узким шрамом на правой щеке он не был похож на себя. Вулич в светлом парике и с тонкой полоской усов тоже был неузнаваем.
