Евгений Сухов - Крысятник
Отпустив служебную машину, он вошел во двор и посмотрел на окна второго этажа. В спальне горел тусклый желтый свет. Скорее всего Наталья читала перед сном какой-нибудь сентиментальный женский роман, роняя горькие слезы на белоснежную наволочку. Можно было представить ее и за более интересным занятием. Помнится, Наталья любила экспериментировать в сексе, и свет не был для нее большой помехой.
Докурив сигарету до фильтра, Михаил яростно втер окурок в асфальт и направился в сторону подъезда. Дверь на короткий звонок открылась почти сразу. Михаил испытал укол ревности — Наталья явно ожидала гостя, и им был отнюдь не бывший супруг. Заготовленная улыбка медленно сползла с ее лица, сменившись недовольной гримасой.
Михаил уверенно прошел в комнату, слегка потеснив плечом Наталью.
— Юное поколение спит? — спросил он, едва поздоровавшись.
— Да, — хмуро ответила жена. — Тебя здесь не ждали.
Михаил усмехнулся:
— Я всегда обожал сюрпризы. Я останусь ночевать.
— А если сейчас ко мне придет… друг? Что тогда? Ты будешь держать над нами свечку?
Наталья всегда умела выискивать самые уязвимые точки. Оставалось только держать удар. Притворно зевнув, Михаил отмахнулся:
— Спасибо за предложение, но сегодня я не расположен к групповому сексу. Так что постели мне где-нибудь на диване и постарайся кричать не очень громко.
На лице Натальи промелькнула растерянность. Кажется, она поняла, что подобную бестактность не стоит проявлять даже по отношению к бывшему мужу. Они ведь расстались вполне по-светски, без расцарапанных физиономий и битой посуды. Да и деньги на сына Михаил давал щедро и регулярно.
— Тебе кофе с молоком? — Наташин вопрос прозвучал скорее утвердительно. Где-то даже с извиняющимися нотками.
— Приятно, что ты не забыла моих привычек, — улыбнулся Михаил, устраиваясь за столом.
Вокруг все было родное… и совершенно чужое. Знакомые вещи не желали признавать бывшего хозяина.
— Не обижайся, — пробормотала Наталья, колдуя над кофеваркой. — Между нами ведь давно все кончено…
— Не следует об этом напоминать лишний раз, я и так все прекрасно помню.
— Ко мне действительно может прийти… знакомый.
Михаил пожал плечами:
— Тебе не следует волноваться по этому поводу. Никаких сцен ревности не предвидится. И, разумеется, я не стану сбрасывать с лестницы твоего знакомого, предпочитающего наносить поздние визиты. Должна же быть у одинокой женщины хоть какая-то отрада?
— Ты очень любезен, — фыркнула Наталья, поставив на стол две чашки кофе, одна из которых была подкрашена молоком. — Угощать тебя больше нечем, разве что овсяным печеньем. Помнится, раньше ты его очень любил.
Михаил кивнул:
— Я вижу, ты не забыла моих привычек.
Он сделал первый глоток, махонький, как будто бы дегустировал напиток.
— Ты умел навязывать свои привычки, — сухо сказала Наталья. — Уже через год нашей совместной жизни я начала считать их почти своими.
Привычки. Их у Михаила имелось немало. Например, в прежние времена после совместного распития кофе они с Натальей переходили к заключительной части обязательной программы, в постели. Теперь же рассчитывать приходилось лишь на овсяное печенье… Странно это было. Сидишь, косишься на колени жены и не решаешься прикоснуться к ним рукой, чтобы это не было воспринято как попытка изнасилования.
Михаила всегда тянуло к этой женщине, хотя он и себе не признавался в этом. Не в том смысле, чтобы ему не хватало ее пресных супов или язвительных замечаний. Просто он нестерпимо желал ее как женщину — страстно, до потемнения в глазах. Она чувствовала это и всегда надевала холодную маску недоступности. Но сегодня с ней произошла перемена. Какие-то бесенята плясали в ее глазах.
Кофе было допито. На донышке чашки оставалась вязкая темно-коричневая гуща такого отменного качества, что хоть гадай по ней — любит, не любит, к сердцу прижмет, к черту пошлет. Ладонь Михаила будто бы невзначай легла на руку Натальи. И он не ошибся. Вместо того чтобы надменно фыркнуть, она лишь опустила ресницы, что в этой щекотливой ситуации воспринималось как приглашение к более активным действиям. Если бы Михаил попытался передать, что он испытал при этом открытии, то выжал бы из себя только невнятное сипение и хрип. У него перехватило горло. Похоже, Наталья тоже волновалась.
— Из этого ничего хорошего не выйдет, — прошептала она. — Я уже не твоя.
— Может, это даже к лучшему. Тебя ведь не каждый день соблазняет бывший супруг?
Порывисто подхватив Наталью на руки, Михаил понес ее в спальную комнату. Аккуратно положил на широкую кровать. Халатик распахнулся — под ним ничего. Еще один сюрприз! Раньше Наталья никогда не ожидала гостей без нижнего белья. Михаил знал, что женщины быстро меняются, но уж не настолько же!
Его взгляд скользнул по ее животу вниз и застыл там, где на мраморной коже темнел тщательно постриженный кустик волос. Наталья не собиралась менять позу. Напротив, она закинула руки за голову, давая понять, что не возражает против того, чтобы бывший супруг вспомнил, как она хороша. Набросившись на нее с жадностью изголодавшегося зверя, Михаил с тоской подумал о том, что после Натальи он не сумел получить настоящего удовольствия ни от одной другой женщины. Это была последняя связная мысль, пришедшая ему в голову…
Расслабленно откинувшись на подушку, Михаил взглянул на часы. Господи, уже три часа ночи. Давно он не пускался в подобные сексуальные марафоны. Трудно поверить, но каких-то четыре часа назад он буквально валился с ног от усталости.
Наталья перевернулась на живот, демонстрируя идеальные линии своей гибкой спины, и принялась рыться в тумбочке. Достала сигарету, зажигалку. Еще одна новая деталь в ее поведении, которая не порадовала Михаила.
— Ты разве куришь? — удивился он.
— Как видишь. — Она привычно размяла сигарету и закурила. — Ведь я свободная женщина, и мне никто ничего не может запретить. Разве не так? — В ее взгляде сверкнул вызов.
— Так… Просто ты была совсем другой.
— Забудь. Все это было в прошлой жизни.
— А в нынешней что? Знакомые, навещающие тебя по ночам?
— Знакомый, — поправила она Михаила. — Он славный, милый, он очень любит меня и, кстати, гораздо моложе.
Ничего не скажешь, веселенькое развлечение — лежать в постели с бывшей женой и обсуждать достоинства ее любовника.
— А как твой славный молодой человек в постели? Не промах? — мрачно поинтересовался Михаил.
— Ты не можешь без пошлостей? — парировала Наталья.
— Здоровое мужское любопытство и не более того.
— Что ж, я удовлетворю твое любопытство… Хотя вы, мужики, как-то очень уж одинаково устроены, но все-таки кое-какая разница между вами существует.
— Раньше ты со мной подобными наблюдениями не делилась.
— Когда это раньше? — неожиданно вспылила Наталья. — Когда я была твоей женой, так, что ли? Попробовала бы я затронуть подобную тему, так ты бы меня сразу удавил! С твоим-то характером!
— Ты мне изменяла?
— А тебе не кажется, что в ситуации, в которой мы с тобой сейчас оказались, это не самый удачный вопрос?
— Ну, я уже давно не Отелло, а ты далеко не Дездемона.
— Ты уверен, что хочешь правды?
— Да.
Свет от желтого абажура падал на лицо Натальи, от чего ее кожа выглядела золотистой.
— Было однажды, — призналась она после заметного колебания.
Михаил почувствовал горечь. Он жадно закурил.
— И как это произошло, позволь узнать?
Наталья пожала плечами.
— А как это обычно происходит? Легла в постель в одном качестве, а встала в совершенно ином… В общем-то, я не назло тебе так сделала, все получилось как-то само собой. Помнишь, год назад ты меня отпустил на день рождения к подруге?
— Что-то припоминаю, — неуверенно протянул Михаил.
— Так вот, никакого дня рождения не было. Меня ждал мой бывший одноклассник. Когда-то между нами было влечение, да вот как-то не удавалось его реализовать. Разве можно было упустить такую возможность?
— И часто вы потом вспоминали молодость?
— Еще раза три… Но… — Наталья что-то хотела добавить, однако ее оборвал звонок в дверь. Так мог звонить только человек, который был уверен, что в этом доме его ждут.
— Вот тебе повод для новых светлых воспоминаний, — сказал Михаил, поднявшись с кровати.
— Ты куда?! — заволновалась Наталья. — Прошу тебя, не делай глупостей!
— Не переживай, — усмехнулся Михаил и, набросив на плечи рубашку, направился в прихожую. — Не в моих правилах компрометировать женщину.
— Что ты собираешься делать? — в ее голосе прозвучал самый настоящий испуг.
— Хочу посмотреть в глазок и убедиться, что припозднившийся кавалер все-таки тебя достоин. А вдруг он кривой или хромой?
