Виктор Доценко - Король Крыс
Сидевшие позади выглядели моложе и татуировок не имели. Высокие, плечистые, с развитой мускулатурой завсегдатаев спортзалов и «качалок» — на вид им было не больше двадцати. Короткие боксерские стрижки, тупые физиономии двоечников из плохой школы… По лицам этих молодых людей можно было без труда прочитать их биографии.
Отец — красный пролетарий, мать — дешевая шалава, дворничиха или рыночная торговка. Коммунальная квартира с пьяными загулами родителей и соседей, безденежье, через слово — изощренный мат.
Сидевший за рулем бросил взгляд в сторону ярко освещенных киосков и, обернувшись назад, произнес:
Сейчас народ свалит, и вперед. Ну чо, пацаны, не передумали?
А может, завтра? — несмело предложил один из тупорылых качков.
Завтра, завтра… Да тебе только у мамки сиську сосать! Как понты колотить, особенно по пьяной лавочке, — так пожалуйста! Герой, бля… А как конкретно на дело — так «завтра», — передразнил качка сидевший за рулем.
Вон и мусора подвалили, — кивнул в сторону остановки второй качок, указывая на проезжавший невдалеке милицейский «уазик». — Гляди, Кактус!
Как подвалили, так и отвалят, — хмыкнул тот, кого молодой человек назвал Кактусом, но тут же продолжил примирительно: — Ничего, Валерик, в твоем возрасте надо матереть, надо. И тебе, Серый, тоже. Да и не впервой ведь! Вон в прошлый раз «опель» на запцацки угнали, и ничего, сошло. А ларьки эти всего недели две как открылись, за барыгами нет никого. Ну, в смысле никакой братве еще не отстегивают. Да и делов‑то: подойти, ствол в морду сунуть: мол, капусту давай! И все… Шмаль! — обернулся Кактус к соседу с вытатуированными на руке церковными куполами. — Ствол не забыл?
Тот, нагнувшись, извлек из‑под сиденья сделанный из охотничьей двустволки обрез. Погладил отполированный до блеска приклад, смахнул рукавом со ствола невидимые пылинки и, протянув обрез Кактусу, прокомментировал:
Оба ствола заряжены. Да с такой машиной на банки наезжать можно. Бери, Валерик, хорошая вещь. Пользоваться‑то умеешь?
В армии только и делал, что из «Калашникова» стрелял, — со скрытой гордостью кивнул качок Валерик и, взяв обрез, по–хозяйски взвесил его в руке. — И не только из «Калашникова».
Ну–ну, — развеселился Кактус, — отличник боевой и политической подготовки. Такие люди нам во как нужны. Где, говоришь, служил?
В Северо–Кавказском. — Качок уже запихивал обрез под полу куртки. — Во внутренних войсках.
А–а-а, родину от чучмеков этих, чеченов, защищал, да?
Ну да, от «черных» ее, родимую, и освобождал, — пробасил недавний защитник родины, гордый собой, — Самашки, Шатой, Урус- Мартан.
Ну, давай, давай, пока ментов нету. Вишь — укатил тот «бобик». — Предупредительно открыв перед Валериком заднюю дверцу, Кактус на прощание напутствовал качка: — Только слов поменьше, поменьше. Не нужны они. Ствол в хохотальник — и… Понял? Рассуешь бабки по карманам, рванешь сюда, в тачку, и сваливаем на хрен. Давай действуй!
Качок неторопливо вышел из машины, а оставшаяся в салоне троица проводила его напряженными взглядами.
Подойдя вразвалочку к крайнему киоску, качок остановился, будто разглядывая выставленный в витрине товар. Затем обернулся, осматриваясь: на остановке не было ни души, из подземного перехода тоже никто не выходил. Тогда он медленно расстегнул молнию куртки и извлек оружие.
— Бабки! — Тупой ствол обреза просунулся в окошечко киоска, и продавщица — молоденькая девушка с лицом, усыпанным, словно горошком, мелкими веснушками, — инстинктивно отпрянула назад.
Что? — прошептала она, явно не понимая, чего от нее хотят.
Деньги давай, сучка! Все, что сегодня наторговала! Быстро! А то застрелю на хрен! — донесся снаружи чуть приглушенный голос.
Девушка подняла глаза: в полуметре от нее белело чье‑то лицо. Впрочем, самого лица она хорошенько не рассмотрела, но взгляд — тяжелый и наглый — словно парализовал ее волю…
Такой взгляд мог быть только у закоренелого ублюдка. Несомненно, грабитель таковым и являлся, а ведь продавщицу отделяло от него лишь хрупкое стекло витрины.
Ты, блядюга вонючая, гони выручку сюда. Давай, давай! — заводил сам себя налетчик.
Тупой ствол обреза угрожающе шевельнулся, и девушка, дрожащей рукой нажав кнопку кассового аппарата, принялась торопливо выгребать из выдвижного ящика мятые кредитки, спешно выкладывая их на тарелочку, — при этом она старалась не поднимать глаз.
Дуло обреза исчезло, в окошечко просунулась мощная лапа с грязными ногтями, и купюры буквально сдуло с тарелочки.
Если пикнешь или к ментам ломанешься — урою на хер! Из‑под земли достану! — пообещал грабитель, пятясь от киоска задом.
Валерик быстро рассовал деньги по карманам и, сунув обрез под куртку, взглянул в сторону «девятки». Шмаль слегка опустил стекло, делая знак рукой: мол, нормалек, классный пацан, толк будет!
Легкость, с которой только что удалось завладеть выручкой, а также явное одобрение его действий подтолкнули налетчика к дальнейшим. Спустя несколько мгновений он уже стоял у следующего киоска.
Теперь грабитель чувствовал себя куда уверенней.
Деньги! — Ствол грубо просунулся в квадратное окошечко. — Выручку! Быстро!
На этот раз продавщица попалась пожилая, умудренная жизнью. Полпуда золотых зубов во рту, тройной подбородок, квадратные борцовские плечи. Такую обрезом не испугаешь.
В том, что хозяйка киоска сразу же правильно сориентировалась, не было ничего удивительного. Ухватив одной рукой дуло, она потянула его на себя, Валерик, в свою очередь, — на себя, с трудом вырывая оружие из лап не в меру борзой киоскерши. Ее реакция настолько поразила грабителя, что он не сразу сообразил, как следует поступить.
Скрипнула дверь — разъяренная продавщица вышла из ларька.
Ах ты, засранец хренов! — пронесся над пустынной остановкой простуженный бас. — Я тебе сейчас по жопе надаю, говнюк нашелся! Деньги ему давай! Да я тебя…
Неизвестно, чем бы закончилась эта сцена, если бы на остановке внезапно не появился милицейский «уазик» — тот самый, что проезжал мимо метро несколько минут назад. Дверцы «бобика» открылись, и из салона выскочили двое ментов. Первый сразу сдернул с плеча короткоствольный АКС, второй потянулся к кобуре на поясе.
Тишину окраины, словно бензопилой, прорезало гортанное и резкое:
Стоять!
Угрожающе клацнул автоматный затвор, а качок, толкнув торговку в лужу, зайцем поскакал в сторону «девятки». Кактус уже заводил двигатель.
Стоять, сукин сын! — фальцетом крикнул второй милиционер, доставая из кобуры табельный «Макаров».
Грабитель метнул в сторону милиционера испуганный взгляд, однако на этот раз не растерялся: раздался одиночный выстрел — заряд дроби вырвал из рукава форменного бушлата ватный клок, отлетел в лужу погон. От неожиданности сотрудник милиции едва не выронил свой автомат.
Тем временем второй патрульный, догнав налетчика, ловким ударом выбил из его рук обрез и, вдавив автомат в грудь, скомандовал:
Спокойно, паскуда!
Первый, наконец придя в себя, непонятно для чего выстрелил в воздух, и выстрел этот гулким эхом отразился от ближайших девятиэтажек.
А из «уазика», расстегивая на ходу кобуру, уже выбегал третий — видимо, он не сразу понял, что произошло на площадке перед киосками, и потому замешкался.
Казалось, незадачливого Валерика не спасет уже ничто. Трое вооруженных стражей порядка против одного обезоруженного бандита. Теперь Валерик мог рассчитывать лишь на чудо.
И чудо, как ни странно, произошло.
Внезапно перед киосками, словно чертик из табакерки, вырос невысокий мужчина: спортивная жилистая фигура, худое лицо, благородный высокий лоб, точный и строгий взгляд серых глаз, окруженных сетью морщинок.
Эй, командир! — как ни в чем не бывало крикнул он старшему милицейского наряда. — У тебя прикурить не найдется?
Вопрос прозвучал столь неожиданно и нелепо, что милиционеры растерялись. Опасная операция по борьбе с организованной преступностью, сопряженная с риском для жизни, геройское задержание грабителя и — такой суетный вопрос: «Прикурить не найдется?»
Вооруженный АКСом патрульный, подняв взгляд, лишь ответил сипло:
На хер пошел! А то и тебя сейчас за…
Он не успел договорить: страшной силы удар в ухо — и мент плавно, словно в замедленной киносъемке, свалился на грязный асфальт.
Клацнуло железо автомата, и менты, словно позабыв о своих «Макаровых», с рычанием набросились на незнакомца.
Дальнейшие события разворачивались с калейдоскопической быстротой: ничего не понимающий Валерик и киоскерша, несостоявшаяся жертва ограбления, от удивления аж рты пораскрывали.
Сперва незваный защитник грабителя ларьков умело выбил пистолет у того милиционера, что стоял слева от него, — его напарник уже вскидывал свой «Макаров», но нападавший перехватил его руку и, грамотно заломив ее за спину, бросил сотрудника лицом на ближайший киоск. Веселое дзиньканье разбитого стекла витрины заглушило тупой удар падающего тела, и мент мгновенно затих.
