Виктор Доценко - Награда Бешеного
— Только в нашей стране не запрещено пользоваться таким аппаратом,
— ответил генерал. — В других государствах это считается вмешательством в личную жизнь и нарушением прав человека. А зачем тебе?
— Кажется, я понял, — задумчиво протянул Говоров. — Но там это не будет уликой для суда.
— Неужели вы думаете, что я надеюсь на судебные органы? — покачал головой Савелий. — Нет, этот человек сам поставил себя вне закона, более того, над законом и тем самым заслужил такого же к нему отношения. Я могу вас попросить об одолжении: мне нужен АОН. Желательно компактный.
— А если обнаружат на таможне? — поинтересовался Богомолов.
— Это мои проблемы, — отрезал Савелий.
— Ладно, постараюсь помочь, — вздохнул Константин Иванович. — Ты провернул такое дело на благо родины, что было бы грешно ей не простить тебе некоторые вещи. — Он задумался на мгновение, затем решительно добавил: — А с Майклом я переговорю.
— Ладно, телефон за мной. Есть у меня один знакомый парнишка, который как раз и занимается их усовершенствованием, — подмигнул Савелию его учитель.
— Знаю, знаю, — улыбнулся Савелий, — ваш племянник. Неужели он уже в самостоятельном плавании?
— Два года как закончил институт. Сейчас руководит лабораторией МИДа по спецаппаратуре, — с гордостью откликнулся Говоров.
— Странно, почему я ничего об этом не знаю? — Казалось, Богомолов даже обиделся, но глаза смотрели с хитринкой. — А может, мне тоже хочется такой аппарат!
— Константин Иванович, ты хоть понимаешь, что говоришь? — усмехнулся Говоров.
— А что такого? — Генерал недоуменно пожал плечами.
— Как что?! Мало того что генерал госбезопасности открыто признается в отсутствии у него столь необходимой спецаппаратуры, так он еще и не знает, что племянник его лучшего друга занят ее разработкой! — Говоров заразительно рассмеялся.
— Да, подловил так подловил — ничего не скажешь, — смущенно признался Богомолов. Затем поохал-поохал и вытащил откуда-то небольшой симпатичный аппарат. — Месяца три назад твой Леонид сотворил это чудо. Определяет не только городской, но и междугородный номер! Обещал подумать и над международным.
Теперь пришла очередь сконфузиться Порфирию Сергеевичу.
— Что ж, и на старуху бывает проруха, — вздохнул Говоров…
Савелий расстался с генералами и решил прогуляться по Москве. Конечно, он старался держать себя в руках в связи с новостями об Андрее, но на душе, как говорится, кошки скребли.
Как-то так получилось, что ноги сами привели к дому Розочки. Но сначала он решил просто позвонить.
— Вас слушают, — услышал он моложавый голос тетки.
— Простите, это квартира Даниловых?
— Из Даниловых здесь только Розочка! -
В трубке что-то зашуршало, потом женщина громко позвала: — Роза! Розочка, тебя спрашивает какой-то молодой человек!
— Слушаю! — раздался ее голосок, и у Савелия екнуло сердце.
— Здравствуй, Розочка! — пересохшим от волнения голосом проговорил он.
— Здравствуйте! А кто вы? Что-то голос ваш мне не знаком…
— Нет, вы меня не знаете. Я… я приятель Савелия!
— Савелия? — воскликнула Розочка задрожавшим от волнения голосом.
— Вы не поможете мне разыскать его? — нашелся Савелий.
— А вы разве не в курсе? — с грустью откликнулась Розочка.
— А что случилось? — Он постарался имитировать удивление.
— Савелий погиб, — прошептала девочка.
— Погиб? Извините, меня долго не было в Москве. Примите мои соболезнования.
— Спасибо.
— Как у вас дела? Какие планы? — быстро переменил тему Савелий.
— На днях улетаю в Америку.
— К родственникам?
— Нет, учиться.
— Одна?
— Почему одна? С теткой.
— Это что ж, по обмену?
— По правде говоря, я и сама толком не знаю; тетка что-то темнит, то одно говорит, то другое… Кстати, как вас зовут?
— Меня? Сергей! Сергей Мануйлов! — Савелий совершенно машинально назвался полным именем, думал он совсем о другом. — Что значит — темнит?
— Сначала говорила, что нас кто-то там приглашает, потом, что я буду там учиться, а на днях пришел какой-то американец и объявил, что мне кто-то оставил деньги для обучения в Америке. Сначала на подготовительном отделении меня обучат свободно говорить по-английски, потом — ускоренная программа колледжа, а потом уже и университет. Еще он сказал, что согласно завещанию мне следовало бы учиться в Оксфордском университете, но туда вроде девушек не принимают, а потому есть смысл подумать об учебе в Нью-Йорке — Колумбийский университет ничуть не хуже. — Розочка прямотаки взахлеб рассказывала о будущем, и, похоже, ей не терпелось уехать в далекую Америку.
— Ты счастлива? — осторожно спросил Савелий.
— Вы об Америке? Конечно, но если был бы жив Савелий, то я сначала посоветовалась бы с ним.
— О чем? Ехать или нет?
— А вот и нет, совсем не об этом.
— А о чем же?
— Подождет ли он меня, пока я буду учиться.
— А если бы он сказал, что не будет ждать? — поинтересовался Савелий.
— Тогда на фига мне эта Америка? Нет, я бы осталась здесь и все равно стала бы его женой! — В ее голосе было столько упрямства, что Савелий усомнился, а точно ли он разговаривает стой самой маленькой Розочкой, какую он знал?
— Так ты ж еще ребенок! — вырвалось у него.
— Ребенок? Да за мной уже парень со второго курса сценарного факультета ВГИКА второй месяц бегает! Проходу не дает.
— А ты что?
— Что я? Не люблю я его, — просто ответила Розочка.
— А если б любила?
— Если б любила, то… — Она вдруг капризно хмыкнула. — И чего это я с вами так разоткровенничалась? Голос ваш, что ли, мне вдруг напомнил Савелия? Господи! Савушка, это ты? — Она вдруг всхлипнула.
Савелий чертыхнулся про себя, но тут же нашелся:
— Нет, Розочка, ошибаешься — Говорков погиб, ты же только что сама мне сказала. Кстати, откуда ты узнала о его гибели? — Он лихорадочно старался сменить тему, чтобы в душу Розочки не закралось подозрение. Он хотел даже бросить трубку, но, не дай Бог, она тогда бросится на его поиски, откажется от учебы!
— Я прочитала некролог в «Московском комсомольце», там даже снимок его паспорта поместили… — Голос ее неожиданно потух. — Извините, мне просто показалось… Нет, нет, конечно же, ошиблась!
— Ничего, ничего. Знаешь, Розочка, Савелий наверняка гордился бы тобой, если бы ты закончила университет, неважно какой — Оксфордский или Колумбийский.
— Я знаю, — откликнулась она. — Иногда мне кажется, что мы с ним еще встретимся.
«Все может быть», — подумал он и тут же опомнился:
— Ладно, Розочка, я тороплюсь. Удачи тебе!
— И вам. Простите, а вы в Москве проездом или как?
— Проездом, а что?
— А где вы остановились? Может быть, к нам зайдете? — неожиданно предложила она. — Другу Савелия здесь всегда будут рады!
— Нет-нет, спасибо. Розочка. У меня в Москве уйма родственников. — Он словно испугался, что ей удастся его уговорить.
— А жаль, — вздохнула она. — У нас сейчас места много… Бабуля-то умерла. Вскоре после того как погиб Савелий. Так что квартиру мы уже оформили в аренду, жить будут дальние родственники моей тетки.
— Не огорчайся, думаю, отныне у тебя все будет хорошо!
— Дай-то Бог, — совсем по-взрослому проговорила девушка и со вздохом добавила: — Дайто Бог. Спасибо вам!
— За что? — удивленно воскликнул Говорков.
— За то, что поговорили со мной о Савушке. Как будто от сердца отлегло.
— Вот и славно! До свидания. Савелий долго еще вслушивался в короткие гудки. Эта девочка давно уже стала ему родной и близкой, но он понял это только сейчас. Сколько же несчастий свалилось на ее бедную голову? Сначала погибли родители, потом умерла бабушка, а тут еще он, Савелий, добавил горечи… Ему вдруг захотелось громко крикнуть: «Розочка, жив я, понимаешь, жив! И тоже очень-очень хочу с тобой встретиться!»
Неожиданно его осенило: они увидятся в Америке! Он ведь тоже едет в Нью-Йорк. Савелий невольно расплылся в такой глупой счастливой улыбке, что проходившая мимо парочка не смогла удержаться от смеха. Говорков, не растерявшись, подмигнул им:
— Счастья вам, ребята!
— И вам того же! — ответила девушка и в свою очередь подмигнула.
Добравшись наконец до своего нового жилища на Фрунзенской набережной (Богомолов выполнил обещание и выменял ему довольно просторную однокомнатную квартиру в районе строительной выставки), Савелий устало рухнул на кушетку и мысленно вернулся к разговору в кабинете Богомолова.
Решение встретиться с Майклом Джеймсом возникло отнюдь не случайно, а в соответствии с весьма дерзким планом, который тогда же и созрел у него в голове. Ясно ведь, что Рассказов — не дурак и коль скоро вбил себе в голову, что Савелий жив, то наверняка захочет использовать Воронова. Что ж, это вполне его устраивает, но с одной маленькой поправочкой: Рассказов сам клюнет на Савелия, как на наживку! А уж там посмотрим кто кого…
