Сергей Соболев - Время «Ч»
Мокрушин поднялся по лестнице на третий этаж, где среди прочих мелких контор находится скромный офис Федосеева, гвардии подполковника, статного, крепкого еще мужчины сорока трех лет, вчистую списанного на пенсию по инвалидности еще лет девять назад, после тяжелого ранения, но нашедшего себя, к счастью, в коммерции и предпринимательском деле: с конца девяностых Иван Дмитриевич работает в столичном представительстве К-ой области, для него в Москве арендуют квартиру, и вот уже пару лет он является здешним представителем крупной транспортной компании, осуществляющей транзит различных грузов через территорию самой западной российской губернии.
Именно Федосеев со вчерашнего дня пытался вызвонить Рейнджа по сотовому. Если бы просьба о встрече исходила от какого-нибудь другого человека, то Мокрушин, учитывая все обстоятельства, ограничился бы телефонным звонком или же вообще уклонился от контакта. Но Федосеев принадлежит к тому узкому кругу людей, которым Рейндж не мог отказать.
Во-первых, Мокрушин еще до того, как его выделили из числа прочих и предложили – официально – перевод в Москву и зачисление в штат сотрудников центральной штаб-квартиры ГРУ на Хорошевском шоссе, после чего, собственно, он и начал делать свою карьеру в тайной иерархии спецслужб, проходил службу в Балтийске, в 336-й Белостокской гвардейской бригаде МП БФ. Будучи зеленым летехой, он попал в опытные руки – за полтора года до 1-й войны командира ДШБ[19] – гвардии майора Федосеева, человека строгого, но справедливого, обладающего к тому же широким кругозором. Своих первых командиров, таких, как Федос, не забывают. Тем более что тяжелое ранение Федос получил на глазах у Рейнджа, в ту пору командира взвода разведки – комбату осколком мины отхватило почти целиком четыре пальца на левой руке, и случилась эта беда в январе 95-го на подходах к дудаевскому дворцу, где морпехи понесли серьезные потери…
Во-вторых, Федосеев, уважаемый человек в среде ветеранов МП, много сделал для объединения региональных организаций, и сейчас он фактически является нештатным казначеем Союза региональных организаций ветеранов МП и много занимается по линии гуманитарных проектов.
В-третьих, и это, пожалуй, главное, Иван Дмитрич никогда не стал бы дергать по пустякам такого человека, как Рейндж, хотя бы они и трижды были в прошлой жизни сослуживцами…
Мокрушин стукнул костяшками пальцев в нужную дверь, вошел. Офис Федосеева, где ему уже доводилось прежде бывать, состоит из двух небольших комнат, объединенных в одно общее пространство проделанным в стене широким арочным проходом. Хозяин тотчас же вышел ему навстречу. Слегка, по-мужски, обнялись. Федосеев, на котором был обиходный темно-серый костюм и водолазка, хлопнул визитера правой рукой по предплечью – кисть левой руки у него затянута в кожаную перчатку, скрывающую протез, – затем кивком указал на придвинутое к офисному столу кресло.
– Я уж подумал, что тебя опять куда-то услали. Со вчерашнего вечера не мог дозвониться…
Мокрушин, расстегнув куртку, тяжело опустился в кресло.
– Я уже пару недель как в Москве, Дмитрич. Извини, что не нашел времени зайти к тебе… кое-какие дела у меня были. А сегодня утром смотрю, на сотовом пробился твой номерок… а потом и эсэмэску от тебя прочел…
– Хорошо, Володя, что ты нашелся. – Федосеев вытащил из шкафчика две кружки и включил электрокофеварку. – Есть к тебе разговор… Думаю, ты сможешь нам помочь… Тебе ложки сахара хватит? Гм… А может… чего покрепче душа желает?
– Я за рулем, Дмитрич, поэтому как-нибудь в другой раз.
– А-а… так ты на своих колесах? Я как-то об этом не подумал…
«Вообще-то я уже третью неделю сижу на «колесах», – реплика Дмитрича вызвала в мозгу Мокрушина цепочку ассоциаций. – Дела мои хреновы. Никак не удается избавиться от этого проклятого Ахмеда! Ни мощное снотворное, ни даже убойный коктейль из крепкого спиртного пополам с крутым сексом – ни черта не помогает!.. И все же пора завязывать с этими чертовыми психоделиками. Кстати… Куда, интересно, могла подеваться целая пачка «транков»? Не может быть, чтобы я выел весь запас «колес» за один только уик-энд, проведенный в компании Светы Кузнецовой…»
Рейндж бросил взгляд на настенные офисные часы: двадцать минут десятого, и Измайлова, наверное, уже подняла переполох по поводу его столь внезапного исчезновения. Как минимум, позвонила «свояку», сообщив о случившемся. Черт знает, что они могут о нем подумать. Ладно, плевать. Он и раньше старался поменьше думать о том, что о нем думает начальство. В конце концов, начальничков нынче до фига развелось, а таких, как Рейндж, – без ложной скромности – или его давний приятель Андрюша Бушмин по прозвищу Кондор, можно по пальцам посчитать…
– Как у тебя дела, Володя? – поинтересовался Федосеев, ставя на стол перед гостем кружку с горячим кофе. – Мы ведь с лета, кажется, не виделись?
– Дела у меня идут… так себе, – честно признался Мокрушин, выкладывая на стол пачку сигарет. – Командир, у тебя здесь курят?
Федосеев взял с подоконника пепельницу, передал ее гостю, затем сам уселся в кресло по другую сторону стола.
– Что-то я раньше у тебя седины на висках не замечал, дорогой, – приглядевшись повнимательней к визитеру, сказал Федосеев. – Где это тебя так прихватило?
– Долго рассказывать, Дмитрич, – пыхнув дымом, сказал Мокрушин. – Ты мне лучше скажи, на какую тему хотел меня видеть?
– Пару недель назад, в конце прошлого месяца, ко мне сюда заезжал Андрей… ну, ты, наверное, в курсе? – Федосеев привычно накрыл своей здоровой правой рукой искалеченную кисть, помолчал немного, затем продолжил: – Он привез довольно серьезную сумму… в пересчете на баксы почти пятьдесят тыщ…
– Что, Дмитрич, нужно еще на какие-нибудь благие дела деньжата? – спросил Рейндж, сразу не врубившись в тему.
– Ты меня не понял… Я хотел отчитаться, куда и на что мы израсходовали большую часть этих полученных от вас средств…
– Брось, Дмитрич, брось… – перебил его Мокрушин. – Все знают, что ты честный человек… иначе хрен бы тебя казначеем выбрали! Помогли кому-то… ну и хорошо! Я же тебе, командир, не Счетная палата, чтобы аудиты проводить! Кхм… Так ты меня вызвонил, чтобы за деньги поговорить?
Федосеев отрицательно кивнул головой:
– Нет, конечно… хотя и по поводу ваших взносов хотел отчитаться, чтобы вы были в курсе. Я тебя вызвонил по другому поводу, более серьезному. Пытался, кстати, прозвонить Андрею по контактному номеру, но… увы, «нет доступа»…
Федосеев, как всегда, был весьма осторожен, когда речь шла о Кондоре, еще одном бывшем морпехе, или его давнем знакомце Мокрушине. Понимал, что товарищи нынче обретаются в серьезной спецслужбистской структуре, кое о чем догадывался, но вопросы на предмет их нынешней работы никогда не задавал. Обращался к ним не часто и всегда по важному делу: он знал, что эти двое обладают серьезными связями в спецслужбистских кругах, а потому многие вопросы они способны решать более эффективно, чем любая, даже самая авторитетная, ветеранская организация.
Мокрушин бросил на него задумчивый взгляд. Он был в курсе, что Кондора нет в Москве: дней десять тому назад Андрюху с небольшой группой сотрудников отправили в командировку в Сухуми, где местные товарищи никак не могут договориться о дележе власти в Абхазии. Но это была конфиденциальная информация, которой он не имел права делиться с кем бы то ни было, пусть даже это был многократно испытанный и очень уважаемый человек.
– Ну так что стряслось, Дмитрич? – проигнорировав предыдущую реплику бывшего командира, спросил Мокрушин. – Какие проблемы?
– Человек один пропал… Черкесов, ты его должен знать. Если ты забыл, то напомню: года три… или чуть поболее?.. Короче, мы им, Алексею и еще нескольким парням, комиссованным по ранению, помогли решить вопрос с пропиской в области и, соответственно, с работой. Черкесов, правда, местный… из Желдора, кажется?
– Да помню, помню я его! – гася окурок в пепельнице, сказал Мокрушин. – Мы с ним даже водку как-то пили. Пересекались, кстати, еще в Грозном, в девяносто пятом. Он, кажись, в «шестисотом» служил?
– Да, в Астрахани они стояли. Потом, когда начали формировать 77-ю бригаду в Каспийске, его батальон… он был уже начштаба… туда перебросили…
– Наших с Балтфлота тоже многих туда командировали… Черкесов, помнится, подчистую ушел, по ранению?
– Еще в феврале двухтысячного его где-то в горах под Ведено цапнуло… В госпитале хотели делать резекцию желудка, но как-то обошлось. Сейчас он работает в школе подготовки частных охранников… «Эгида-плюс», по-моему, называется его контора, он там числится старшим инструктором. Черкесов, кстати, создал команду по страйкболу, называется «Черные волки» – слышал о такой?
– Да, что-то слышал краем уха, – прикуривая еще одну сигарету, кивнул Рейндж. – Делать мужикам не хрен… в войнушку, как дети, играют… как будто не навоевались на своем веку.
