Иван Козлов - Клятва сбитого летчика
Обзор книги Иван Козлов - Клятва сбитого летчика
Иван Козлов
Клятва сбитого летчика
Паршивые вести
«15 июля в восемнадцать тридцать, район Кыатунг, сбит борт семь-четырнадцать. Летчик захвачен американским спецназом. Макс».
С Левшой было что-то не то. Боль сидела у Левши в глазах.
Полковник еще раз оглядел застывших перед ним в шеренге бойцов и задал вопрос их командиру:
– Итак, все в порядке, Левичев?
Тот старательно смотрел поверх его головы:
– Так точно, товарищ полковник.
– Все в полном порядке, товарищ капитан?
Полковник редко когда задавал один и тот же вопрос, но если задавал, то, конечно, неспроста, и подчиненные знали об этом. Левичев сделал глубокий выдох:
– У Левши зуб…
Левша тотчас подал голос:
– Я его вырву, товарищ полковник! Подумаешь, зуб…
Полковник перебил его:
– Не думал, что мне вам в этом кабинете придется объяснять, чем это может закончиться при выполнении боевой операции. – И бросил взгляд через плечо на стоящего у дверей майора. – Значит, так. Группа Левичева к вылету не готова. Оргвыводы оставляю на потом, но они будут. Кто у нас в резерве?
– Платов, – коротко ответил майор.
Зазвонил телефон.
– Связывайтесь с Платовым, – отдал команду Полковник, жестом показал, чтоб бойцы покинули кабинет, и только потом взял трубку.
Звонил Литвинов, их куратор из дома номер четыре, что на Старой площади.
– Виктор Семенович, – сказал он. – Я в детали еще не посвящен, меня с кровати подняли. Что там произошло с этим Бабичевым? Почему он взлетел? Он же не должен был взлетать!
Полковник посмотрел на огромные напольные часы: было без четырех три ночи.
– Так точно, не должен был. Но американцы стали бомбить аэродром, и инструктор решил спасти машину. Он, оказывается, и раньше такое проделывал, все обходилось. А на этот раз его караулили «корсары»…
– Истребители «Ф-4»? – Литвинов разбирался в военной технике. – Они появились там совершенно случайно?
– Нет, конечно. И «корсары», и их спецназ… Я уверен, это была продуманная операция.
– Паршиво, крайне паршиво. Понимаете, какой важности задача перед вами поставлена?
Полковник опять взглянул на циферблат:
– Группа через один час семнадцать минут вылетает.
– Кто ее возглавит?
– Опытный человек.
Литвинов нервно кашлянул, видно, он ждал более подробного ответа, но тему продолжать не стал:
– Прошу докладывать, постоянно. Вы лично будете борт провожать?
– Так точно, Сергей Сергеевич.
– Тогда из аэропорта – сразу ко мне. Есть информация, которая не телефонная.
Грубой гитарной струной трижды запели часы.
Быт капитана Платова
Капитан Платов был стариком. Не таким глубоким, конечно, как Полковник, тому вообще за полтинник перевалило, но и неполные тридцать шесть тоже возраст.
Платов стоял закутанный по пояс в простыню на балконе своей «однушки». Квартиру он получил около полугода назад в старом обжитом районе, на третьем этаже. Тыловик при этом сказал: «Платов, нет у нас права двухкомнатную тебе давать. Но как только женишься – в новом доме и с улучшенной планировкой, обещаю!»
Платов жил и на съемных, и в общагах, так что для него и эта – роскошь. Да еще под балконом сирень, только недавно отцвела, но сохранила запах, любимый с детства. У бабушки в деревне, что на Оке, один угол сада был отдан сирени. Там вили гнезда и пели синегрудые варакушки.
Тут поют пацаны. Их двое, один с гитарой, между ними на лавочке сидит молчаливая девочка.
«Хмуриться не надо, Лада,
Для меня твой смех награда, Лада!»
У Платова нет ни слуха, ни голоса, и как все, обделенные этими качествами, он любит подпевать. Тихо, чтоб только сам себя слышал.
«Нам столетья не преграда,
Нам столетья не преграда…»
Дробно, как синичка, застучали за спиной в окно. Это Настя. Она сидит на кровати, закутавшись в простыне, поджав под себя ноги, и манит его пальчиком. Тем самым, которым только что стучала. В другой руке у нее бокал с шампанским. Платов качает головой: мол, погоди, еще немного постою, посмотрю на звезды, послушаю молодежь. Тогда Настя показывает ему кончик языка и начинает как из белой скорлупы вылупливаться из простыни. Вот плечи показались, вот грудь… Не до конца, но почти до самого интересного места.
Платов заходит в комнату. Садится не на кровать, а к журнальному столику. На нем – свеча в подсвечнике из начищенной гильзы, тарелка с черешней, бутылка шампанского. Один бокал пуст, второй – у Насти.
– Ты сделаешь меня алкоголичкой, – говорит она. – Я уже столько выпила! А ты – ни глотка. Когда закончится твое резервное дежурство или как оно там называется?
– Пусть будет так и называться, – улыбнулся Платов. – Ровно через девяносто семь минут. И если к этому времени в бутылке что-нибудь останется…
– Как тебе не стыдно! Я всего несколько глоточков сделала!
Платов словно не слышит ее, продолжает свою фразу:
– Ровно через девяносто… теперь уже шесть минут я скажу тебе одну важную вещь, Настя. Если помнишь, мы познакомились год назад, день в день. – Он покосился на полки с книгами, где была припрятана со вчерашнего дня шкатулка с перстеньком. – Думаю, за это время мы уже знаем друг друга так, что…
Телефон рявкнул котом, которому наступили на хвост. Настя даже вздрогнула и нырнула с головой в простыню:
– Ой, это мама!
Будто мама могла ее сейчас увидеть!
Платов тотчас взял трубку:
– Да… Есть!.. Конечно, готов.
И уже обратился к Насте:
– У нас с тобой десять минут, девочка. Через неделю приеду и скажу все, что хотел…
Она тотчас сорвалась с кровати и побежала на кухню:
– Десять минут… Я бутерброды нарежу и кофе в термос налью.
Он стал одеваться, оглядывая свою холостяцкую комнату. Пуста была комната. Даже одежду он держал на стуле. На стене висела лишь пара полок с книгами. Все остальное пространство было завешено фотографиями Женщины. Вот Настя в его кителе, вскинула ладонь к козырьку фуражки, вот среди ромашкового поля, вот в парке у озера кормит лебедей, вот в стиле ню прикрывает рукой обнаженные груди…
Она кричит из кухни:
– Ты куда едешь, если не секрет?
– На юга.
– Господи, завидую, загоришь там и накупаешься.
Платов уже одет и смотрит в окно. Армейский «газик» выворачивает из-за угла дома, подруливает к его подъезду. Он идет к двери, Настя на бегу укладывает в его сумку пакет с едой. У порога Платов протягивает ей ключи:
– Как всегда – бросишь их потом в почтовый ящик.
Проводы
Черная «волжанка» летит по пустой ночной трассе, лишь чуть замедляет ход, сворачивая на дорогу, где висит знак «Поворота нет». Чуть дальше поворота – шлагбаум. Машина резко замирает, из нее выходит Полковник. Его встречают трое, в числе их – Платов. Полковник выслушивает короткие доклады, потом вместе с Платовым спешит в сторону летного поля, где угадываются контур стоящего самолета и четверо бойцов около трапа.
– У твоих зубы не болят?
– Ни поноса, ни чесотки, товарищ полковник.
– Отдохнуть я вам после недавней командировки не дал, но так уж обстоятельства складываются, извини.
– Все нормально, товарищ полковник. Отъелись, отоспались.
– У тебя один новичок?
– Семин. Но он в других группах работал, говорят, вроде ничего. К тому же там уже бывал, знает лично Кана.
– Это плюс. Но не дело, конечно, что вы еще притереться не успели. Приструнивай его почаще. Горячий парень.
Увидев приближающихся Полковника и Платова, четверо бойцов у трапа выстраиваются в шеренгу.
Полковник знает каждого из них. Но сейчас они сядут на борт, трап втянется за ними, и с той минуты у них не будет ни фамилий, ни имен, ни званий.
Они уже знают задачу. Инструктаж не требуется. Напутствия и пожелания – тем более.
Загудели двигатели, чуть дрогнуло стальное тело самолета. В шуме не слышно команды, которую подает бойцам Платов. Те по одному входят в салон, никто не оглядывается.
Самолет порулил на взлетку.
Полковник резко развернулся и пошел к своей машине. Метра за три от нее возник человек в штатском, молча протянул Полковнику невзрачную картонную папку. Тот прочел ее содержимое, без всяких эмоций на лице кивнул и возвратил обратно.
– Буду в девять, – сказал он, и человек в штатском тотчас отступил в предрассветную темноту.
Водитель открыл Полковнику заднюю дверцу «волжанки»:
– Домой, товарищ полковник?
Полковник не спешит занять место в машине, смотрит на разгоняющийся и резко взмывающий вверх самолет. Говорит тихо, сам себе:
– Удачи тебе, Пятый.
А водителю приказывает:
– На Старую площадь.
Усаживается на сиденье, прикрывает глаза, повторяет про себя текст только что прочитанной шифрограммы:
«Группа Кана готова встретить Пятого условленном месте. Макс».
Дивизион
Дивизион майора Татарцева, другими словами, полигон стартовой батареи, ничем особым не выделялся, был как и все остальные, размещенные на вьетнамской земле. Комплексы зенитных ракет «С-125» по периметру, внутри – кабины, где находятся операторы, координаторы… Это передвижные вагончики, накрытые маскировочными сетками, с антеннами, то одинарными, то сдвоенными. На территории его и размещался личный состав – двенадцать солдат и офицеров в должностях советников и двадцать пять местных бойцов. Наши ходили только с фляжками, без оружия, без знаков различия, в легких китайских штанах, коротких резиновых сапогах, однотонных рубашках-безрукавках.
