Валерий Горшков - Каратель
Обзор книги Валерий Горшков - Каратель
Валерий Горшков
Каратель
Пролог
После бездарно проведенной операции по освобождению заложников командир специального отряда быстрого реагирования майор Владимир Безукладников пребывал в состоянии депрессии. Он прослужил в МВД одиннадцать лет и последние пять лет командовал спецподразделениями. Майор пошел работать в органы правопорядка по призванию, сразу после увольнения в запас из спецотряда внутренних войск «Витязь». Ради службы Безукладников совершенно сознательно жертвовал личной жизнью, да и головой рисковал чуть ли не каждый день, и в его мозгу никак не укладывался весь тот кровавый фарс, в который на его глазах превратилась злополучная операция. Ясно, что штабная крыса полковник Кирилленко вовсе не случайно вдруг решил взять на себя в тот вечер непосредственное командование отрядом. Одного слова Кирилленко было бы достаточно, чтобы и бизнесмен Максим Денисов, и его жена, популярная ведущая телепрограмм канала «КТВ» Рената Войцеховская, остались живы. Однако нужного слова полковник не сказал. Рената погибла на месте от пули бандита Ишкевича, которого через секунду пристрелил охранник Денисова немец Генрих Гесслер; бандитского «бригадира» Бармаша прикончил сам Денисов, перебив ему ногой шейные позвонки.
Только после этого полковник Кирилленко приказал бойцам СОБРа действовать – тогда, когда и без них все уже было кончено. Денисова, жену и дочь которого похитили бандиты, скрутили по приказу полковника, похоже, весьма удовлетворенного исходом операции. Немца Гесслера, застрелившего одного из вымогателей, продержали ночь в одиночной камере Большого дома на Литейном, а затем без лишнего шума доставили под конвоем бойцов ОМОНа в аэропорт и отправили на родину. Максим Денисов через несколько часов после завершения бесславной для СОБРа операции был застрелен якобы «при попытке вооруженного сопротивления в момент задержания» на берегу лесного озера возле поселка Горелово. Похищенную «быками» девочку нашли связанной в багажном отделении бандитского джипа и передали на попечение официальному отцу, бывшему мужу Ренаты, отставному капитану Войцеховскому, горькому пьянице. О том, что фактическим отцом девочки являлся погибший Максим Денисов, мало кто знал. По требованию бандитов Денисов в качестве выкупа за жену и дочку приготовил миллион долларов, но деньги бесследно исчезли. Зато полковник Кирилленко приказал всему отряду помалкивать и считать, что не было ни захвата заложников, ни трех трупов, ни чемодана с баксами, а отряд в тот вечер не покидал базы, – последнее подтверждалось документами. Полковник объявил операцию строго секретной и запретил информировать о ней «посторонних», в том числе всех офицеров и сотрудников МВД.
А на следующий день после известия о смерти Денисова пятеро бойцов СОБРа, принимавших участие в злополучной операции, положили перед командиром рапорты с просьбой об увольнении из органов, а еще двое попросили перевести их в другие подразделения. Бойцы прекрасно понимали, что им пришлось стать невольными участниками фарса, разыгранного высоким начальством. Крепкие ребята, прошедшие Афганистан и Чечню, не хотели больше выполнять приказы всякой продажной сволочи вроде Кирилленко.
Безукладников видел в глазах бойцов немой вопрос, но только отводил взгляд. Что он мог сказать? Хотя…
Имелась во всей операции одна тонкость, о которой знали лишь сам командир отряда и ответственный за техническое оснащение старший лейтенант Круглов. Даже от непосредственных участников операции этот момент держали в секрете. Дело заключалось в том, что в тот вечер Безукладников впервые воспользовался не только рациями, полученными в дар от полиции Стокгольма, но и подаренной шведами специальной видеокамерой. Камера скрытно запечатлела на компактную видеокассету с восьмимиллиметровой пленкой весь ход переговоров между Денисовым и его охранником Гесслером, с одной стороны, и бандитами Бармашом и Ишкевичем – с другой. Драматическая развязка переговоров и «своевременное» вмешательство милиции также остались на пленке. Попади эта кассета в руки ФСБ, и полковник Кирилленко мог незамедлительно приступать к сушке сухарей. Безукладников понимал, что над Кирилленко стояли другие коррумпированные начальники (впрочем, точнее было бы называть их «хозяевами»), которые будут защищать своего подельника до последнего, не останавливаясь ни перед чем. Что для них жизнь какого-то там майора?.. Безукладников понимал, что, сделай он хоть один шаг, скажи хоть слово, отдай бойцам спецотряда хоть один приказ, и пути назад не будет – в высоких кабинетах, в шикарных офисах сунувшемуся не в свое дело бунтарю тут же вынесут смертный приговор. Но не зря боялись майора Безукладникова все питерские криминальные группировки, не зря имел он репутацию «правильного мента», который никогда и ни с кем «не договаривается» и выходит на каждую операцию как на последний и решающий бой с бандитизмом. Командир спецназа знал, что если он начнет войну, то у него будет гораздо больше шансов на бесславную гибель, чем на победу, и все же он решил воевать.
Неприкрытая наглость, проявленная продажным начальством в лице полковника Кирилленко, убедила майора в том, что терпеть больше нельзя. Безукладников вспомнил своих товарищей, погибших в Питере, Твери, Мурманске, Дагестане – во всех тех местах, где его «спецы» выжигали каленым железом бандитскую «масть», и понял: если он хочет сохранить уважение к самому себе, он должен решиться на войну.
Майору добавляло уверенности то обстоятельство, что, в случае чего, горевать о нем будет некому: его родители давно умерли, братьев и сестер у него не было, а женой и детьми майор не обзавелся. Правда, однажды майора все-таки угораздило жениться. В одном кабаке собровцам пришлось укрощать устроивших разборку бандитов, и, когда майор уже собирался выйти следом за угрюмой вереницей задержанных, на нем повисла какая-то дамочка, отрекомендовалась писательницей криминального жанра и стала умолять майора об аудиенции. «Мне так не хватает вашего опыта!..» – причитала писательница. Майор внимательно оглядел дамочку, отметил нарочито беззащитный взгляд, чувственные губы, ладную фигуру и удивительной красоты ноги, продуманно открытые выше колен. Навидавшись на службе самых разных человеческих типов, майор сразу понял, что это восторженное существо к бандитским «телкам», «профурам» и «марухам», конечно же, не относится и в кабаке во время разборки оказалось случайно. Между тем писательница продолжала щебетать: «Я не причиню вам ни малейших хлопот! Вы только скажите мне, когда будете дома, и я вам позвоню!» Безукладников почувствовал себя жестоким взрослым дядей, который лишает милую девочку любимой игрушки, и почти машинально продиктовал дамочке свой телефон. «А без маски вы гораздо симпатичнее, – кокетливо заметила дамочка. – В маске – просто ужас!» Майор действительно снял маску после того, как бандитов увели, и в тот момент сжимал ее в кулаке. Дамочка зацокала к выходу, Безукладников посмотрел на ее ноги, и тут его мужское естество неожиданно воспрянуло с такой силой, что едва не разорвало его камуфляжные штаны. «На хрена ты тогда маску носишь, если телефон даешь кому попало? – заговорила в майоре совесть службиста. – Как насчет правил конспирации для сотрудников спецподразделений?» – «Да не приведет она с собой никого! – оправдывался майор. – Это не тот случай, я же вижу!» – «Ну-ну, смотри», – угрожающе проворчала совесть и замолкла. Майор повернулся к стойке, пытаясь скрыть эрекцию, и некоторое время отдавал команды, стоя спиной к залу и делая вид, будто рассматривает разбитые бандитскими пулями бутылки на полках. «Если она приведет кого-нибудь с собой, я их вычислю», – продолжал успокаивать себя майор.
В следующий выходной он опрометью кидался к телефону, едва тот издавал звонок, и с трудом удерживался от того, чтобы не послать на три буквы сослуживцев, чистосердечно предлагавших ему пойти попить пивка или выбраться за город на шашлыки. Наконец, ближе к вечеру, в трубке послышался знакомый детский голосок, и у майора словно камень с души свалился. Выйдя через некоторое время на балкон, он увидел, как во двор въезжает обычное такси, как из распахнувшейся дверцы на свет божий показываются сначала стройные ноги в изящных туфельках, а за ними и вся писательница: в небрежно распахнутом плаще, с растрепанной прической, она беспомощно озиралась и еще больше, чем в первый раз в кабаке, походила на маленькую беззащитную девочку. Майор еще раз обвел взглядом свой двор, весьма обширный по питерским меркам, не обнаружил ничего подозрительного и свистнул. Писательница подняла на него взгляд и заулыбалась.
Шампанское, загодя купленное майором, они не пили: гостья привезла с собой бутылку французского коньяка. Когда Безукладников сказал, что это дорого, писательница многозначительно ответила: «Бывают такие моменты в жизни, когда забываешь о деньгах».
