Селена, дочь Клеопатры - Шандернагор Франсуаза

Франсуаза Шандернагор

Селена, дочь Клеопатры

Chandernagor F.

Les enfants D’Alexandrie. La reine oubliée

© Éditions Albin Michel, Paris, 2011

© Hemiro Ltd, издание на русском языке, 2013

© Книжный Клуб «Клуб Семейного Досуга», перевод и художественное оформление, 2013

Глава 1

Хриплый вопль, бульканье крови, отдаленный скрип двери, затем – блеск металла во мраке, и из темноты вдруг появляется солдат.

На затянутой в кожаный браслет левой руке – мокрые следы свежей крови, а под ногтями правой руки кровь уже запеклась. Этот солдат из тех, кто не боится испачкаться. Он работает по старинке, как в прежние времена: распарывает живот, перерезает горло, рубит голову… И с липкими руками выныривает из мрака.

Он рыщет, вынюхивает. Зайдя в темную комнату, направляется прямиком к каменной лестнице, последняя ступенька которой закрыта большим, ярко расписанным холстом…

Спрятавшись под лестницей, дети слышат, как солдат переходит из комнаты в комнату: удары, крики, бряцанье оружия. Вдруг его кулак разрывает холст, рука проникает в дыру и раскрывается, словно паук, а затем совсем рядом с ними лезвие разрезает полотнище. В просвет виден блеск шлема… Дети не понимают речь солдата, когда он отдает приказы, но они понимают, что значат шлем, оружие, кровь: это универсальный язык.

И вскоре тощая девчушка в черном платье выныривает из укрытия. Затем выползает бледный светловолосый мальчик. Самый младший ребенок не шевелится: закрывший глаза и свернувшийся калачиком, он напоминает ежика, забившегося в нору. Солдат хватает его за одежду и поднимает, пытаясь разглядеть. Одной рукой он на весу держит малыша, другой угрожает старшим детям. Безвольно и неподвижно висящий в воздухе мальчик открывает глаза, видит окровавленный кожаный браслет, липкую руку, черные ногти, слипшиеся волосы. Он вопит от ужаса и мочится прямо на солдата. Тот отводит руку и трясет ребенка, чтобы с него стекли последние капли. Мальчик кричит, а великан смеется и начинает снова трясти малыша: это его забавляет. Тогда девочка бросается к брату, несмотря на направленное на нее оружие; она нападает и…

И в этот момент я всегда просыпаюсь. Именно тогда, когда она погибает. Каждую ночь один и тот же кошмар. Каждую ночь этот кровавый солдат.

Я перестала читать страшные истории, я больше не пишу после ужина, я стараюсь ложиться как можно позже, я увеличила дозу снотворного. Все напрасно…

Толпа. А посреди нее кортеж: белые и красные одежды, флаги, на носилках разрисованные, словно святыни, статуи. Процессия?

Коровы украшены цветами. Стадо коз. Музыканты играют на кифарах [1] и кимвалах [2]. И эта пудра шафранового цвета, которая падает на обнаженные руки, смешиваясь с потом… Может быть, это индийская церемония?

Но эти копья, и хартии, и крики? И толпа постоянно движется, порой отступая назад, глядя на вооруженных людей. Демонстрация? Мятеж?

Впереди всех десять связанных мужчин толкают платформу на колесах, где лежит украшенная драгоценностями каменная статуя богини. На заднем плане – второй помост, совсем маленький, на котором сидит, спрятав руки за спину, словно наказанный ученик, мальчик лет пяти или шести. Он неподвижно замер с прилипшими ко лбу кудрями и покрасневшими щеками; вокруг нещадно палит солнце – белое южное солнце. Мальчик тихонько покачивается. За ним пешком идут еще двое детей, гораздо старше его. Два красивых ребенка одинакового роста в длинных одеждах. Девочка и мальчик, брюнетка и блондин, очень похожие. На их шеях – нечто вроде широких золотых ошейников, от которых тянутся две одинаковые цепи, и их концы держат два солдата в шлемах и с кожаными браслетами на запястьях.

Пара детей? Не совсем. Мальчик ведет себя суетливо, наклоняется то влево, то вправо, тем самым причиняя себе боль, поднимает руки и открытыми ладонями тянется к толпе. Девочка идет с высоко поднятой головой, плотно прижав руки к телу. Непреклонная, она смотрит прямо перед собой на лежащую статую и малыша, раскачивающегося на тележке.

На что же в действительности направлен ее взгляд? На руки ребенка. Ведь они связаны у него за спиной! Вот почему он такой послушный: золоченые веревки врезаются в его запястья. Слишком роскошны эти веревки, слишком роскошны!.. К тому же очень жарко. Мальчик утомлен. И поскольку он не может сдвинуться с места, то ложится на бок. Теперь девочке видно его лицо, которое стало пунцовым, сухие и потрескавшиеся губы, она слышит его тяжелое дыхание. И девочка кричит. Кричит в толпу. Потом она поворачивается к следующей за ними упряжке лошадей. К тому, кто держит поводья; там, высоко над головой, она видит только предплечья, разрисованные красным цветом, плавно переходящим в ярко-кровавый. Она взывает к этому разукрашенному мужчине. Взывает к толпе, к солдатам:

– Разве вы не видите, что он сейчас умрет?..

Я кричала:

– Разве вы не видите, что он сейчас умрет? – и просыпалась от собственного крика, потому что это была та самая девочка из кошмара, в котором дети прятались под лестницей. Я в этом уверена.

Я снова выпивала снотворное. Но следующей ночью девочка опять кричала: «Разве вы не видите, что он сейчас умрет?»

Кто были эти люди? Почему они заполонили мои сны?

– Ты медиум, – убеждали меня друзья, когда мы, развлекаясь, вращали стол – сущее ребячество! Но мне было страшно. И теперь я спала с ночником. Я закрывала дверь на щеколду. Но кошмары все равно пробирались в мою комнату. Они проскальзывали под дверью и, оказавшись в спальне, расширялись, заполняя собой пространство, и душили меня…

И снова закованные в цепи дети проникали под мои веки и вставали у меня перед глазами, по-прежнему в сопровождении того же пестрого кортежа. Они только что подошли к подножию холма. Быкам тяжело подниматься по крутой тропинке, вьющейся между двумя каменными склонами к самой вершине. Одни тянут их за рога, другие толкают сзади, заставляя карабкаться вверх. Внизу, на площади, процессия была вынуждена остановиться. Под солнцем. Под палящим солнцем. Теперь светловолосый мальчик и темноволосая девочка стоят прямо за платформой, на которой лежит статуя, но малыш с тележкой исчезли… Куда?

Каменная женщина, находящаяся на подвижной платформе, женщина с огромными стеклянными глазами, покрыта грязью и плевками. Мальчик не смотрит на нее: его взгляд устремлен в сторону толпы, где пожилой мужчина показывает ему движения, призывающие глубоко поклониться и помолиться. Когда старик собирается встать на колени, мальчик пытается сделать то же самое, совсем забыв, что привязан к сестре цепью с ошейником. Девочка упирается и пятится назад, увлекая мальчика за собой, и их взгляды встречаются; в этот миг они ненавидят друг друга… Затем девочка поднимает глаза и смотрит поверх вышитых шерстью флагов, разглядывая громоздящиеся друг на друге красные строения, их коричневую черепицу, деревянные балконы и позолоченные колонны. Она знает, что больше никогда их не увидит, потому что умрет внизу крутого склона: в густой тени уже ждет мужчина, чтобы развязать ее и убить. Но прежде он бросит ее в подвал, так как в этой стране девственниц казнят не сразу: их сначала насилуют, чтобы затем с полным правом задушить. Ей сказали, что они сделают это быстро, она должна просто раздвинуть ноги и не сопротивляться:

– Тебе не будет больно. Долго…

Вскакиваю в ужасе, просыпаюсь. Незнакомая девочка звала меня на помощь каждую ночь. Но где ее искать? Как спасти?